Политика постправды и популизм - [45]

этому моменту в ходе индустриализации были созданы подобные кластеры на Урале и в Сибири, что в совокупности с использованием механизма эмуляции — заимствованием и привлечением технологий, высококвалифицированных кадров, научных школ с Запада — дало возможность создания индустриальной державы, которая могла не только воспроизвести западный опыт, но и создать со временем новые образцы высокотехнологичной экономики.

Здесь стоит отметить соблюдение социально-исторического закона преемственности для России, который был сформулирован Александром Зиновьевым: «Если какое-то общество разрушается, но при этом сохраняется человеческий материал и основные условия его выживания, то из обломков этого общества развивается новое, максимально близкое по социальному типу к разрушенному»¹⁵⁷. Несмотря на все катаклизмы и издержки Великой русской революции и Гражданской войны, ориентация экономической политики советской власти на индустриализацию создавала возможности для многообразия хозяйственной деятельности с увеличивающейся отдачей и несовершенной конкуренцией. Это способствовало росту городов, росту населения и его массовому образованию. Сохранение мощного аграрного сектора было результатом синергии между городом и деревней.

Таким образом, для российского суперэтноса были сохранены условия традиционной экономической деятельности с преобладанием промышленной сферы. Мобилизационная модель экономики (когда большая часть экономики оперативно переключается с выпуска гражданской продукции на оборонную за короткий период времени) органично функционировала в отечественной среде в условиях жесткого противостояния с Западом. Это позволило приумножить количественные и качественные характеристики населения, несмотря на издержки строительства социализма, потерь в Великой Отечественной войне, и стать второй экономической державой в послевоенный период. Благодаря развитию приоритетных социально-экономических сфер СССР создал огромную и уникальную научно-технологическую, производственную и кадровую базы, на основе которых стала реализовываться инновационная модель развития государства, сделавшая ставку на производство нового знания.

С развалом советской системы отечественная экономика полностью открыла экономические границы, была включена в мировую экономическую систему со свободным перемещением капитала. Экономические издержки оказались весьма внушительными по объективным причинам, что делает производство в стране как таковое нерентабельным в принципе.

¹⁵⁷ Зиновьев А. А. Русский эксперимент. М.: L'Age d'Homme — Наш дом, 1995. С. 30.

116

Стратегия сравнительного преимущества стала доминировать в России в постсоветский период идеологически и структурно и имеет сильные позиции в политико-экономической практике в настоящий момент. Принципы «Вашингтонского консенсуса» были провозглашены в качестве незыблемых условий для построения рыночной экономики и вхождения новой либеральной элиты в постмодерн Запада. Его постулаты легли в основу экономических знаний в системе среднего и высшего профессионального образования. «Это было не народное волеизъявление, не консенсус, но агония модели неудавшейся модернизации, вследствие которой мы оказались включенными в либеральный проект»¹⁵⁷, причем включены были в этот проект в качестве поставщика ресурсов. Политика либерализации перемещения капитала дала карт-бланш иностранным инвесторам на российском рынке, так как именно иностранные инвестиции обладают приоритетом в качестве источника развития. А условия низкого уровня инфляции для российского рынка, которое вынуждено выполнять правительство для привлечения иностранных инвестиций, лишает страну внутренних источников развития.

Всеобщая приватизация создала возможность ликвидации конкурентных отраслей российской промышленности. Практически была создана моносекторальная экономика на основе советского ТЭК (топливно-энергетического комплекса). Ликвидация промышленности, сведение отраслей ВПК (военно-промышленного комплекса) и АПК (аграрно-промышленного комплекса) к депрессивному состоянию привели к снижению уровня занятости населения, которая является одной из приоритетных задач здоровой экономической системы, а также сузили спектр экономического многообразия. Основные виды хозяйственной деятельности, характерные для российского суперэтноса, были сведены к минимуму. По словам политолога Вазгена Авагяна, был уничтожен экономический фундамент существования русского народа. «Главная особенность сырьевых экономик — крайняя ограниченность реальных рабочих мест. Реальных рабочих мест в РФ осталось (после интеграции в мировое хозяйство) примерно в 10 раз меньше, чем трудоспособного населения. Оставшиеся 9/10 остались в рамках социальной политики и в ведении „соцобесов“ всех видов... большая часть работающих в РФ — на самом деле не работающие в экономическом смысле слова, а клиенты систем социальной благотворительности»¹⁵⁸.

Для купирования этих колониальных препонов необходимы временные меры протекционистского характера: государственная поддержка отечественного производителя и защита его от внешней конкуренции. Эти меры могут эффективно обеспечить только мобилизационная экономическая модель с мобилизационно перераспределительной системой политического управления. В ноябре 2017 г. Президент России В. Путин анонсировал новый переход к мобилизационной модели экономики с привлечением хозяйственных субъектов различных форм собственности. Необходимо идеологически и институционально девальвировать последствия «политики постправды», выразившейся в виде «Вашингтонского консенсуса». Для этого требуется формирование новой модели государственной и территориальной идентичности русской нации как носителя новой великой цели цивилизационных масштабов, а не носителя потребительских ценностей третьесортного ранга.