Политические деятели викторианской Англии - [4]

Акт о реформе 1832 г. увеличил число избирателей почти в полтора раза. Он подорвал, но не уничтожил совсем систему «гнилых местечек». Соответственно, влияние земельной аристократии было сохранено. Главной опорой финансового могущества этого слоя оставались «хлебные законы». Борьба за их отмену и отказ от протекционизма с переходом к свободе торговли (фри трейд) стояли в центре политической борьбы вплоть до 1850-х годов, когда противники свободы торговли устами одного из своих лидеров Дизраэли («Протекционизм не только мёртв, он проклят») признали своё поражение.

Второй проблемой было положение рабочих и социальных низов. Аристократы вроде Мельбурна или Палмерстона просто отмахивались от рассмотрения этого вопроса. «О, здесь все в порядке! Ничего не надо делать. Мы не можем пойти на внесение в свод законов чего-то неопределенного», — легкомысленно заявлял лорд Палмерстон. Тем не менее, далеко не все были столь близоруки. Дизраэли довольно резко обозначил конфликт между хижинами и дворцами в своих социальных романах «Коннингсби» и «Сибилла, или Две нации». Некоторых напугали события французской революции 1848 года. Другие переводили эту проблему в русло христианской этики (лорд Шефтсбери). В «голодные 40-е» в Англии развернулось так называемое чартистское движение. Его активисты требовали принятия Хартии (чарт), которая привела бы страну к подлинной демократии и сгладила бы социальные противоречия. Главным методом борьбы чартистов были митинги и сбор подписей под петициями за принятие Хартии. Размах чартистского движения был достаточно широк, но явно преувеличен в советской историографии). В современной английской социальной истории он рассматривается как эпизод борьбы за расширение избирательного права.

Наконец, третьей крупной проблемой, вокруг которой велась борьба, стала парламентская реформа. Проблема эта то обострялась, то затухала, но оставалась в центре парламентских и внепарламентских баталий. Предлагаемые проекты означали в основном расширение реформы 1832 года без её углубления. Один из них, предложенный в 1866–1867 годах Дизраэли, претворился в жизнь. Однако лишь в 1884–1885 годах были введены тайное голосование, примерно равные избирательные округа, практически всеобщее избирательное право для мужчин.

К 1867 году в целом завершилось формирование либеральной и консервативной партий. У них появилась определенная структура — Национальная либеральная федерация и Национальный союз консервативных ассоциаций, свои лидеры, программные установки. Период 1832 — 1867 гг. был временем перехода от старых аристократических группировок к партиям парламентского типа. Этот переход был довольно мучительным. Группировки то объединялись, то расходились. Рубежным стал 1845 год, когда кабинет Пиля провёл отмену «хлебных законов». Партия тори раскололась и на двадцать лет отошла от ведущих позиций. Она формировала правительства спорадически и на очень недолгий срок. Виги тоже не были едины. Это обусловило политическую нестабильность и частую смену кабинетов, особенно в 1850-е годы. Однако именно этот период — золотой век британского парламентаризма, время, когда парламент реально разрабатывал и принимал законы и контролировал ситуацию в стране. Не случайно его охотно сравнивали с древнеримским сенатом. В неустойчивой политической ситуации значение имел каждый голос, поэтому яркое выступление какого-либо члена парламента могло играть решающую роль, например, доклад Робака привел к падению кабинета Абердина.

Поскольку основными избирателями стали образованные и зажиточные слои, которые имели возможность выписывать прессу, резко возросло влияние газет и журналов. Именно тогда Маколей сказал, что пресса, и особенно пресса парламентская, стала «четвёртой властью Империи». Передовицы таких газет, как «Таймс», обсуждались в клубах, кулуарах парламента, гостиных и даже на митингах. Газеты были относительно независимы и формировали общественное мнение. Это сильно отличало ситуацию в Англии от того, что было на континенте. Один из исследователей жизни Палмерстона отмечает, что этот искушенный британский политик не мог понять, что пресса в Пруссии и на континенте вообще не есть отражение общественного мнения, а является отражением официальной точки зрения. С другой стороны, Бисмарк не мог понять обратного. Порой приговор «Таймс» был окончательным и обжалованию не подлежал. Широким влиянием пользовались и такие издания, как журнал «Панч», с которыми сотрудничали такие великие писатели, как Теккерей, и такие замечательные художники-графики, как Лич или Крукшенк. Трудно переоценить и влияние местной прессы, которая была в большей мере политизирована и ангажирована, как это можно видеть из романов Диккенса, Теккерея, Троллопа, Джордж Элиот и других.

Политическое устройство Британии в указанный период можно охарактеризовать как весьма умеренную цензовую демократию. Невзирая на всю свою ограниченность, оно открывало возможность мирного переустройства страны и позволило ей избежать революционных потрясений, которые охватили почти всю Европу.