Политическая теория феминизма. Введение - [54]

Глава 7. МАРКСИСТСКИЙ ФЕМИНИЗМ В РОССИИ

Русскую революцию часто считают испытательным полигоном для марксистской теории. Однако следует подчеркнуть, что для самого Маркса коммунизм, по сути, являлся продуктом промышленного капитализма, в котором технология могла бы освободить людей от тяжелого, монотонного труда и можно было бы покончить с трудностями нищеты. Поскольку капитализм распространялся по всему миру, Маркс верил, что коммунизм, заменит его в мировом масштабе. Однако такая надежда не соответствовала положению, в которое попали русские большевики, захватив власть в конце 1917 г. Хотя в России быстро развивалась промышленность, это все еще была крестьянская страна, а разрушительное действие на эконрмику оказала война с Германией. Более того, вопреки ожиданиям большевистских лидеров, за событиями в России последовали безуспешные пролетарские революции в более развитых европейских государствах, а также гражданская война и иностранная интервенция в самой стране. Многие западные защитники марксизма поэтому утверждали, что в начале XX в. в России просто не существовало материальных предпосылок для успешной коммунистической революции и поражение было неизбежно. Сточки зрения женского вопроса, недоставало ресурсов, необходимых для освобождения женщин: Энгельс, Бебель и Цеткин утверждали, что в коммунистическом обществе женщины будут освобождены от тяжелого домашнего труда, но в обществе, борющемся за выживание, предоставление необходимых общественных учреждений бытового обслуживания было недоступной роскошью. Тем не менее женскую тему не отставили в стороне сразу после революции. Последовавшие затем социальные перемещения и пересмотр всех традиционных установлений и ценностей привели к тому, что горячо обсуждались и отношения между мужчинами и женщинами, и были предприняты серьезные попытки воплотить на практике марксистскую теорию. Конечно, хотя в Советском Союзе женский вопрос решен не был, идеи и опыт тех ранних лет все еще имеют значение для нынешних феминисток.

Первые русские феминистки

Ранняя история феминизма в России в чем-то схожа с западноевропейской, т. к. с середины XIX в. женщины среднего класса все больше требовали права на образование и карьеру, полного юридического равенства и права голоса. Как и в Германии, это происходило в обществе, где либерализм не был развит и только левые организации, казалось, были подготовлены к тому, чтобы серьезно относиться к женским проблемам. Поэтому, хотя многие феминистки оставались верны своему классу, другие стали связывать феминистские интересы с более широкими политическими, экономическими и социальными переменами. В отличие же от Германии, однако, парламентская дорога к социализму была надежно закрыта, и значительное число женщин стали участвовать в более радикальных и революционных политических движениях — действительно, как иронически комментирует Стайтс, «профессия революционерки была единственно открытой для женщин, где ее могли бы приветствовать как равную, позволить ее талантам полностью раскрыться и разрешить ей совершенствоваться» (Stites, 1978, с. 153).

Радикальное движение охватывало различные направления — от откровенного терроризма (в 1881 г. царя убила женщина) до массового хождения «в народ» в 70‑х годах XIX в., когда тысячи молодых людей («народники») пытались донести идеи социалистической революции до крестьян. В начале XX в. участие женщин в разрушительных движениях было столь велико, что власти вынуждены были построить новую женскую тюрьму. Революционеры этого периода происходили в основном из интеллигенции, а не из крестьян или рабочих, поэтому они были способны поддерживать феминистские идеалы на абстрактном уровне, «не обремененные необходимостью идти на компромисс с политической реальностью или учитывать антифеминистские предубеждения ведомого ими рабочего класса» (Evans, 1977, р. 179). В некоторых кругах обсуждались довольно радикальные понятия о гендерной идентичности и необходимости женской автономии (см.: Engel, 1978). С 50‑х годов XIX в. некоторые также испытывали влияние нигилистских идей о немедленном личном освобождении через полную моральную, сексуальную и интеллектуальную свободу, что оставило России в наследство сексуальный радикализм и экспериментирование, которые проявились после революции. Таких идей явно не было в культуре левого течения в Германии. Подобные индивидуалистические решения, однако, совершенно не соответствовали ортодоксальной марксистской теории. По мере того как к концу XIX в. влияние марксизма возрастало, идея о том, что вопросы пола могут рассматриваться как самостоятельные, постепенно исчезала. Как и в Германии, женский вопрос стал считаться одним из аспектов более широких социальных изменений, и его предполагалось решить автоматически в грядущем социалистическом обществе.

Первая серьезная попытка применить ортодоксальный марксизм к положению женщин в России была предпринята в 1900 г. Надеждой Крупской (женой Ленина). В своей брошюре «Работница» она описывала отвратительные условия труда, с которыми сталкивались русские женщины и в городе, и на селе, но она следовала линии Энгельса, Бебеля и Цеткин, утверждая, что занятость женщин в производстве, в конечном счете, прогрессивна и что освобождение их может наступить лишь через участие в классовой борьбе. Брошюра Крупской, несмотря на то, что ее теория была не нова, получила значительную популярность и помогла обеспечить включение женских требований полного юридического и политического равенства в программу партии (См.: Stites, 1978, рр. 239-243).