Политэкономия войны. .Заговор Европы - [108]

Здесь континентальный стиль мышления приходит на смену национальному, и под эгидой принципа равенства… идет борьба формирующегося континента за свой облик. (Когда в январе 1938 года в Москве впервые собрался Верховный Совет, «Известия» вышли на 11 языках!) Так рус

ский большевизм служит развитию, далеко отстоящему от его изначальных намерений и планов, — образованию восточного континента, который вступит в решающую борьбу с Западом»¹³¹⁷.

Однако большой прирост населения, как и огромная богатая территория, сами по себе не являются решающим показателем. Царская Россия имела еще большие и население, и территорию, но это не уберегло ее от поражений при столкновении с гораздо более мелкими, но гораздо более развитыми экономически и промышленно противниками. И именно здесь происходило самое непостижимое. Статистика Лиги Наций бесстрастно свидетельствовала — СССР имел самые высокие темпы роста промышленного производства, за всю предшествующую мировую историю¹³¹⁸.

Полностью разоренная мировой и гражданской войнами, интервенцией, с уничтоженной промышленностью, фабриками и заводами, транспортом, радикализованным населением, отброшенная в средневековье страна возрождалась невиданными темпами. Всего через 17 лет после окончания войны, к 1939 г. промышленный потенциал СССР превысил аналогичный показатель всех стран Европы, заняв второе место в мире после США. Уже в 1936 г. Буллит доносил госсекретарю, что Советский Союз теперь «является одной из великих держав, и его отношения с Европой, Китаем и Японией так важны, что мы не можем проводить взвешенную внешнюю политику, не зная, что делается в Москве»¹³¹⁹. Не случайно перед лицом фашистской угрозы У. Черчилль видел на Евроазиатском континенте только одну державу, способную противостоять Германии. Выступая 13 апреля 1939 г. в палате общин, Черчилль призывал: «необходимо «добиться полного возможного сотрудничества с Россией, сделать так, чтобы никаким предрассудкам со стороны Англии или Франции не было позволено мешать теснейшему сотрудничеству между нашими странами, что обеспечило бы нашей коалиции огромный контрбаланс русской мощи»¹³²⁰.

Доли стран в мировом промышленном производстве'321

Стремительный промышленный рост России был главной проблемой Гитлера. В описании Э. Генри она выглядела следующим образом: «Германский союз, как бы он ни был обширен, нуждается в огромных колониальных рынках. Стомиллионная масса людей гитлеровской «высшей расы» нуждается в 160-миллионной массе людей низшей расы, чтобы дать выход своему «призванию к господству»… Низшая раса — это раса большевиков. Низшая раса — это огромная темная крестьянская масса, которая живет между Балтийским и Черным морями и Тихим океаном; которая отказывается покупать что-либо у Тиссена, не желает иметь ничего общего с гитлеровской культурой и развивает свою собственную культуру — культуру социализма. Тиссен знает, что рост Советского Союза создает смертельную угрозу Германскому союзу — пожалуй, единственную серьезную и настоящую угрозу. Как бы ни был обширен гитлеровский Германский союз, Советский Союз еще обширнее. Как бы ни были велики производительные силы Рура, производительные силы Уральского бассейна, Донецкого бассейна, Кузнецкого бассейна, московской промышленности, которые развиваются в формах и темпах социалистического планового хозяйства, еще больше. Тиссен знает, что никогда не сможет поспеть за советским пятилетним планом, несмотря на свои огромные технические и финансовые ресурсы; социалистические ресурсы 160-миллионного народа и страны площадью в 8 млн. 240 тыс. кв. миль еще больше, и развиваются они еще быстрее… Германский союз может одолеть Францию и Англию и, может быть, Соединенные Штаты Америки, но никогда не одолеет Советский Союз»¹³²².

Гитлер полностью отдавал себе отчет в происходящем. Еще в начале 1930-х гг. в интервью влиятельному редактору газеты «Лейпцигер нейесте нахрихтен» Р. Брейтингу, Гитлер заявлял; «Мы не должны оставаться равнодушными к тому, что происходит в России… Русачество, это славянство в соединении с диктатурой пролетариата, есть опаснейшая сила на свете. Что будет, если осуществится этот симбиоз? Подумайте лишь о том человеческом потенциале и сырьевом богатстве, которым располагает Сталин! Уже сейчас наши публицисты должны бить тревогу. Никогда не была так велика угроза западной цивилизации. Еще до того, как мы придем к власти, мы должны разъяснить англичанам, французам, также американцам и Ватикану, что мы будем рано или поздно вынуждены начать крестовый поход npomtив большевизма. Мы должны безжалостно колонизировать Восток… Мы хотим от Северной Норвегии до Черного моря протянуть защитный вал против русачества, против славянства…»¹³²³.

Именно этими разъяснениями до прихода Гитлера к власти занимался Ф. Папен: «Мы не представляли угрозы кому бы то ни было. Неизменной оставалась только наша европейская миссия, все та же, что и в те времена, когда мы распространяли христианство на восточные провинции и на Прибалтику, — служить плотиной против славянских вожделений и агрессии. Даже если страх перед Германией ослепил союзников в отношении угрозы, исходящей от России, наименьшее, что они могли бы сделать после нашего поражения, — это