Полинезийская «статуэтка» - [4]

Грейвс присоединился к нам позднее. Снял ли он эту живую куклу с полки или переставил еще выше, я не заметил. Когда он появился на крыльце, я заговорил с ним, как добрый дядюшка.

— Грейвс, — сказал я, — хоть это существо ростом всего с фут, однако оно не щенок и не обезьянка. Оно имеет облик девушки, и брать ее в свой дом, пожалуй, было рискованно. Ведь это не что иное, как похищение. Вы ее украли и тем самым лишили привычной для нее среды. Мне думается, первейшая ваша обязанность — вернуть ее обратно. И позвольте вас спросить: что подумает обо всем этом мисс Честер, ваша невеста?

— О, мне кажется, все будет в порядке! — воскликнул Грейвс. — То есть, конечно, кое-какие сомнения есть. Об этом я и хотел с вами поговорить. Когда лучше — сейчас или после ленча?

— Давайте сейчас.

— Хорошо, — согласился Грейвс. — Итак, в первый ваш приезд я дал обещание помочь вам в ваших изысканиях. Я дважды побывал в зеленых зарослях. Так вот, во второй раз я рискнул углубиться довольно далеко в долину, где трава особенно густа и высока — мне по грудь. Там-то я и обнаружил каменного идола. Вокруг него сновали какие-то маленькие существа, здорово напугавшие меня. По движению травы я заметил, где они бегают, и, набрав камней, я стал бросать их туда, но в цель не попадал. Вдруг я заметил, что из травы на меня уставилась пара блестящих глаз, и тут же метнул камень. Трава зашуршала, раздался тихий стон. Я бросился к этому месту и обнаружил вот эту самую «статуэтку». Она попыталась подняться и укусить меня, но я быстро схватил ее за шейку. Наверно, удар был очень силен. Красавица потеряла сознание. Она лежала у меня на ладони неподвижная и бездыханная. Привести ее в чувство я не смог. Нигде вокруг не было даже воды. Я очень не хотел, чтобы она погибла, вот и решился взять ее с собой. Дома я старался сделать все, чтобы восстановить ее силы. Наконец она понемногу стала двигаться, потом побежала. К ней вернулась природная резвость. Она превратила мой рабочий стол в площадку для игр. Забиралась в ящики, рылась в бумагах, играла в прятки, залезая в мои резиновые сапоги, как котенок или щенок. Подчас мне казалось, что она действительно детеныш какого-то зверька…

— Теперь вы все знаете, — заключил Грейвс. — Разве вы не поступили бы так же на моем месте?

— Возможно, — сказал я. — Коли вы не испытали страха, когда нашли такое загадочное существо, то ваш поступок вполне объясним и оправдан. В самом деле, она очень напоминает крохотного звереныша. И тем не менее лучше всего отнести ее обратно и забыть навсегда.

— Согласен, — кивнул Грейвс. — Я уже пытался это сделать, но на следующее же утро она торчала у моих дверей, издавая протяжные стоны. И вот что удивительно: рыдала, а на глазах не было слез.

— А вам не приходило в голову, что это существо влюблено в вас?

— Вот уж не думал… — неуверенно протянул Грейвс.

— Мой дорогой сэр, — назидательно сказал я, — мисс Честер появится здесь с ближайшим пароходом, и тогда может произойти нечто непредсказуемое.

— Вы так думаете? — обеспокоился телеграфист.

— Конечно, с полной определенностью сказать ничего нельзя, но об этом следует хорошенько поразмыслить.

Дон положил мне на колени свою умную морду и глядел так, словно намеревался предложить какой-то свой вариант выхода из затруднительной ситуации.

Оставалось всего семь дней до прибытия мисс Честер, а вопрос так и не был решен. Живая куколка постоянно пребывала рядом с Грейвсом, как сторожевая собака. Грейвс еще не раз пробовал избавиться от нее, оставляя ее в зарослях, но безрезультатно — она возвращалась с душераздирающими стенаниями.

Вместе мы предприняли несколько экспедиций в «долину идолов». Грейвс сажал упрямицу в карман куртки, и мы отправлялись на поиски ее сородичей. Когда нам казалось, что мы нашли их обиталище, извлечь ее из кармана стоило великого труда, она протестующе верещала и цеплялась за что придется.

На открытом месте спрятаться от нее практически не удавалось. Она бросалась за Грейвсом в погоню и бежала рядом, не отставая ни на шаг. А в густой траве теряла ориентировку, начинала метаться и истошно вопить.

Меня она ненавидела и не пыталась это скрывать. Между нами шла, что называется, «холодная война». Она боялась моего влияния на Грейвса, а я опасался того же с ее стороны. Грейвс ласково называл ее Бо и забавлялся ее странными повадками.

Я уже говорил, что Бо отличалась необыкновенной красотой и, казалось, должна была бы обладать Добрым и ласковым нравом. Не тут-то было! Ее поведение совсем не соответствовало милой кукольной внешности. Она могла на лету поймать муху или схватить кузнечика и тут же съесть их с хрустом и причмокиванием. Если я глядел на нее, по ее мнению, слишком назойливо, она, как кошка, прижимала уши и по-черепашьи шипела, оскаливая маленькие острые зубки.

С ней всегда нужно было быть настороже. Даже бедняга Дон понимал это. Он никогда не позволял Бо прикасаться к себе. Если замечал, что она приближается к нему, то старался побыстрее удрать. Он инстинктивно чувствовал, что Бо — существо необычное, не созвучное нашему природному естеству. Думаю, что и Грейвс начал это понимать.