Полигон: простые желания - [63]

— Я смотреть остров, — вставился я. — Пробовать песок. Трогать пальма. Если я и он говорить «да» — ты получать еще сто доллар. Если или я, или он говорить «нет» — мы искать другой катер. Понимать?

— Понимать, — задумчиво проговорил Помаса. — А девочка зачем?

— Песок пробовать. Танцевать голый на берег. Кричать «и-го-го». Вить гирлянда и пугать птица. Не твое собачье дело, зачем мне девочка, — процедил я сквозь зубы. — Мы плыть?

— Плыть-плыть. Туан называть Помаса — собака. Туан злится. Не надо. Красивый остров без людей. Больше ничего туан не смотреть. Если Помаса показать, что нужно, получать еще сто долларов.

Катер взревел и, разбрасывая в стороны белую пену, помчался прочь от берега.

— Ну ты даешь! — восхищенно заметил лейтенант. — Как это ты умудрился добиться от него результата двумя фразами?

— Алгоритм просчитал, — рассмеялся я и пояснил: — Мы у него не первые. Скорее всего, даже не из первой сотни. Желания у всех почти одинаковые, а мы не соответствуем. И пока он не поймет, что нам нужно, он будет изводить нас предложениями. Потом я перешел на его язык — полсотни слов без времен и падежей — и показал, что у нас обширная программа с девочками. Кроме того, мы редкие придурки и требуем полной анонимности под страхом ста долларов. Такой разговор для него понятен, и он отцепился.

— Это кто там у нас работать собрался? — не удержался Андрей. Поделись опытом, как девочкой можно песок проверять? Ты их, часом, не забивать собрался?

— Смейся, смейся, Джеймс Бонд. Хотя лучше держи в голове путь от пристани до отеля, а то опять дороги не найдем.

Девочки сидели тихо, а мы так и препирались некоторое время, пока нам не надоело.

— Вот. Остров, пляж, никто не живет, — указывая на возникшую на горизонте полосу растительности, закричал наш капитан.

— Большой, — возразил Андрей. — Надо меньше.

— Меньше? — удивился Помаса. — Будет меньше.

Катер развернулся, и снова впереди нас возникла бескрайняя гладь океана. Следующие три острова Андрей тоже забраковал, и только на пятом он согласился высадиться. Время шло к закату, и туземец нервничал, не понимая несговорчивости клиентов. Девочки стали все чаще и чаще оглядываться на нас и о чем-то перешептываться.

И вот, наконец, катер ткнулся носом в песок. Я с удовольствием слез на берег и, чтобы размять ноги, а заодно избавиться от остатков завтрака, побрел в ближайшие заросли.

Когда я вернулся, моему взору открылось незабываемое зрелище. Наш катер бросил якорь в километре от берега, Андрей сидел на песке и обреченно наблюдал за нашими подружками. Достаточно и того, что девушки сбросили с себя всю одежду и щеголяли в чем мать родила. Но, в дополнение к этому, они чутко откликнулись на «пожелания клиентов». Маса, бегая по берегу, срывала орхидеи и плела что-то непонятное, а Кумати, вихляя бедрами и тряся грудью, выплясывала что-то несусветное. Причем обе девушки периодически выкрикивали «и-го-го». Вид у всей этой вакханалии был настолько дикий, что я не удержался и стал ржать, невольно подражая выкрикам подружек.

— Что? Тащишься, сволочь? — зло просипел лейтенант. — Ты этого хотел? и вдруг стал тоже истерически ржать. Увидев нашу реакцию, Кумати что-то крикнула, и показатель буйства был поднят еще на несколько градусов. Вскоре мы уже не могли смеяться. Мы глупо лыбились, тихонечко поскуливали и периодически повторяли «и-го-го».

Через час, так и не осмотрев острова, мы помахали Помасе и, абсолютно обалдевшие, с гирляндами цветов на шее, были усажены в катер и отвезены к гостинице.

К берегу мы подплывали в глубокой темноте, что нисколько не озадачило проныру-туземца. Высадив нас и договорившись на завтра, он завел мотор и растворился в ночи.

Как я добрался до кровати, я не помню. Уже засыпая, я спросил у Андрея:

— Ну, и что ты скажешь насчет острова?

— И-го-го, — многозначительно откликнулся тот. Видимо, он хотел сказать, что мы видели еще недостаточно для принятия решения, и все ответы мы получим завтра, после подробного исследования острова. Вот только сил на такие длинные фразы не оставалось ни у него, ни у меня, и с чувством выполненного долга мы заснули.

Пробуждение нельзя было назвать приятным. В дверь номера кто-то лупил кулаком. Я спросонья подскочил к двери и открыл, прежде чем лейтенант издал предостерегающий возглас.

В следующую секунду в номере оказалось несколько здоровенных амбалов в странной форме, а мы (я — сразу, Андрей — после непродолжительного сопротивления) оказались прижаты к полу, и на наших запястьях защелкнулись наручники. Потом так же быстро нас выволокли в пустой холл, затем на улицу, где и затолкали на заднее сидение громоздкого джипа непонятной марки.

— Где коробка? — прошептал Андрей, за что был удостоен сильным ударом в лицо и злобным окриком: «Шат ап!»

Мое знание английского подсказало мне, что наш собеседник очень расстроен. Вот только чем мы умудрились обидеть этого хорошего человека, чтобы он попросил моего друга заткнуться, если до сих пор мы не имели чести быть ему представленными? А еще я заметил, что мои мысли приобрели шутливый тон, что лучше других индикаторов показывало — мы влипли.