Полигон - [73]

Я рванул вперед.

«Между вторым и третьим этажами должна закончиться последняя обойма твоего автомата. Не двигайся дальше, пока не потратишь ее —тынесможешьоторваться».

Так вот что имелось в виду! Ко второму этажу они почти нагнали меня (как им удалось это сделать столь стремительно?!). Я вжался в угол на площадке и расстрелял всю обойму, уложив четверых преследователей и ранив одного. Двое оставшихся с воплями понеслись вниз. Вслед им я бросил ставший бесполезным АКМ.

Вспотевший, мокрый насквозь от дождя, возбужденный, я тем не менее все ремарки Харона помнил в точности. В определенный момент они как бы сами собой всплывали в голове.

«Пятый этаж».

Пятый этаж... Черт, что он хотел сказать? Ключ торчал в двери, ведущей с лестницы на этаж, и я не услышал, а почувствовал, что за ней – опасность. Протянул руку, быстро повернул ключ, заперев дверь – и отскочил, прижался к стене. И сразу несколько тяжелых тел ударилось в дверь с той стороны, загрохотали выстрелы, заорали люди:

– Проклятие, он нас запер!

– Стреляй в замок!

– Откуда он знал?!

Я уже несся вверх, получив очередной крохотный выигрыш во времени.

«По шестому перейдешь на другую лестницу. Но прежде чем заходить на этаж, досчитай до пяти».

Я ощущал, как время стремительно утекает, и досчитал только до четырех, ворвался на этаж, понесся по нему... Хорошо, что хватило терпения досчитать до четырех: ударной волной, огнем и вихрем осколков меня всего-навсего отбросило назад, обсыпало осколками стекла, горячими оплавленными металлическими и пластмассовыми обломками. Серверная, что ли, взорвалась? Но разве серверная была на шестом?..

Оглушенный, я с трудом поднялся и, шатаясь, побежал по этажу в сторону лифтового холла.

«Помни: они идут за тобой по пятам. И еще. У тебя есть одна граната».

Ремарка всплыла в голове именно сейчас... Еще не вбежав в лифтовой холл, но уже услышав мелодичный звонок открывающегося лифта, я выхватил из-под свитера последнюю гранату, сорвал чеку и метнул за угол. Громыхнуло.

Уже не имея сил смотреть на смерть, отворачивая лицо, я пересек лифтовой холл, толкнул рукой дверь на лестницу...

Автоматная очередь ударила с последней ступеньки пролета и отбросила меня к стене.

Время остановилось.

Я смотрел на себя. Две обожженные дыры на груди, одна на животе и одна на правой брючине. Толчками выплескивается кровь. Странно – ничего не чувствую, словно... не в меня.

Рот наполнился жидким и тягучим. Я разжал зубы...

Кровь.

«Ты меня не слушаешь. Нельзя выпускать оружие из рук. Если лишился автомата, тебя защитит пистолет. И твой стрелковый талант».

Ну, вот и все. Лимит на жизнь иссяк. Я не Джеймс Бонд – и живу лишь единожды.

Стало тяжело, словно на плечи взвалили две пудовые гири. Я медленно сползал по стене, ничего не видя и не слыша вокруг: только звон в ушах да неясная, нереальная тень впереди. Она должна подойти и выстрелить... добить.

А я почти дошел. В двух шагах от рая...

«...пистолет. И твой стрелковый талант».

Откуда это?

Тень приближалась.

Пальцы правой руки свело судорогой. Я валился на левый бок, но рукоять пистолета уже легла в почти мертвую ладонь.

Толчками уходила кровь. Толчками утекали силы. Неохотно покидала тело жизнь.

– Ну здравствуй, Артем...

Сколько ему нужно? Три секунды? Пять? Дуло «Кедра» уперлось мне в макушку. Ну, все. Не успел.

Я зажмурился.

Щелчок. Еще щелчок. Еще, еще, еще! Что ж не перезарядил?!

– А-а-а!.. – заорал он яростно, брызжа слюной, и принялся молотить меня ногами в щегольских штиблетах...

...И я выстрелил снизу вверх трижды на третьем ударе, а когда он стал валиться на меня, напрягся и толкнул что было сил. Мертвое тело Топоркова загрохотало вниз по лестнице. Прощаться не будем, Афанасий Тимофеич, подумал я вяло. Скоро увидимся.

Умирать? Или ползти? Или умереть в дороге?

Я выплюнул кровь.

Ты не справился, – прозвучал голос в моей голове. Но это был не Харон. Это был мой большой друг, Человек Равновесия. – Я отпустил тебя. Но ты даже уйти не мог. Ты никчемный.

Вот тебе, с-сука, сказал я мысленно. И мысленно сделал самый яростный неприличный жест – нет, два неприличных жеста!

И пополз.

На каждую ступеньку я взбирался, как на гору, цепляясь руками и толкаясь здоровой ногой. Преодолеть пролет было для меня равносильно подвигу. Боль была такой, что темнело в глазах, а сердце то и дело пропускало удар. Ни мыслей, ни чувств, только команда: ПОЛЗТИ.

Семь ступеней, пролет... Еще семь ступеней – седьмой этаж. Осталось совсем немного. Нужно постараться.

Больно и досадно. Больно – от ощущения уходящей жизни, а досадно... Ведь почти успел. Через такое пройти, и в последний момент... Не это ли ощущали русские солдаты в войну, погибая при штурме рейхстага, когда уже вот она – победа, протяни только руку...

Восьмой этаж.

Сил нет. Ничего не вижу. Не смогу. Не получится...

Тусклый голубоватый свет на этаже и шесть одинаковых пар дверей.

– Ты не успел, – сказал голос сзади. Все-таки пришел... посмотреть, как я умираю. – Время вышло.

Я выплюнул комок крови.

– Врешь ты все... – хрипы вместо слов.

– Испоганил своей кровью весь пол! Слабак. Ты не смог. Харон предлагал остаться!

– У меня... еще минута... две...