Полигон - [72]

– Часть твоей телесной оболочки уже повреждена. Хочешь лишиться второй конечности?! Развязывай быстро!!!

Что-то забеспокоило меня на периферии зрения. Я кинул взгляд вправо. Деревянная обшивка стен лениво занималась огнем.

– Артем! – заорала Маша, возясь с автоматом. – Быстрее!

Главный внезапно подался вперед, перегнулся через лежащего Митьку, опершись на здоровую руку. Он был близко, и я мог поклясться, что у него нет лица.

– А ведь я знаю тебя, – прошипел он. – Ты убил Вельзевула, одного из лучших слуг Его! Тебя не будет!

Главный отшатнулся назад, а его помощник молнией перемахнул стол и теперь стоял рядом со мной. Стремительный взмах руки с кинжалом (то ли не бросил тот, то ли имел еще один?..) – я зажмурился... Вязальщица успела первой. Автоматная очередь, нож отлетел в сторону, тело помощника заплясало и рухнуло, обливаясь кровью, с возвышения на пол, на лежащих сатанистов. Капюшон откинулся. Под ним была голова мужского манекена.

Я схватил стоящий справа тяжеленный канделябр и, разбрасывая свечи, что было сил ударил главного в голову. Он без звука завалился на спину. Не глядя, я откинул свое орудие. Оно упало на спину одного из лежащих, и плащ тут же вспыхнул, словно был пропитан чем-то горючим. Человек заорал, вскочил. Вязальщица тут же разорвала его очередью, заорала страшно:

– Всем лежать, твари!!!

АКМ был у меня в руках. Два одиночных – и цепь лопнула. Снова откинув автомат за спину, я подхватил Митьку, оказавшегося легким, почти невесомым, и понесся к выходу. Маша, матерясь и постреливая, прикрывала отход.

– Сколько зла в городе, – сказал я, укутывая мальчика в свою футболку и куртку. – Я и предположить не мог...

– Уходишь? – спросила Маша. В ее голосе звучала скрытая надежда.

– Не знаю. Нужно как-то передать Митьку моей маме...

– Я отнесу его, – сказала она безнадежно. – Дай адрес...

– Ты уверена, что хочешь это сделать?

Отвернувшись, она помотала головой.

– Маша, – сказал я. – Когда доберетесь до мамы... Я знаю, что доберетесь. Останься у нее. Скажи – я просил. Она хорошая тетка, со своими странностями, конечно... Пожилой человек, нуждается в помощи. Не бросай ее. Не возвращайся к Каракурту.

Она все не оборачивалась.

– И прости меня.

Она повернулась. Ее глаза были совершенно сухими.

– Мне не за что тебя прощать. Пошли.

Мы выбрались из подвала полуразрушенного административного здания напротив ДК. Дождь стоял стеной, как в первое мое утро в этом мире.

– Вам туда. – Я махнул рукой и назвал адрес. – Берегите себя.

– И ты, – сказала Маша, прижимая к себе Митьку. – Ты остаешься один. Постарайся не погибнуть. Прощай. Думаю, мы больше не увидимся.

– Я тебя найду, – убежденно сказал я. – Там, в моем мире.

Она грустно улыбнулась и пошла, не оглядываясь.

Я повернул в противоположную сторону – на Площадь Строителей. К супермаркету «Центральный». Именно в нем, по словам Харона, сейчас находился Выход.

Здание едва виднелось сквозь плотную завесу дождя: трехэтажное, модерновое, похожее на космическую станцию из фильмов Лукаса.

Внутри, на восьмом этаже (Харон никак не объяснил мне этот феномен; «прими его как данность», сказал он) я должен найти двери, в точности соответствующие дверям в приемную заместителя директора Николая Николаевича.

«Ни в коем случае не пользуйся лифтом, – первое наставление Харона. – Ни один из них не довезет тебя до восьмого этажа. Высадит на другом,затопослеэтоготынизачтоиникакнепопадешьнавосьмой».

Обойдя сломанный шлагбаум, я пересек площадку перед входом и осмотрелся. Внешне все выглядело так, как две недели назад, когда я уходил. Я осторожно заглянул внутрь.

«Ни на секунду не расслабляйся. Ловушек много, я не имею права раскрывать их все. Но если ты будешь собранивнимателен—непопадешьниводну».

Огромный мускулистый черный дог летел на меня из-за полуповаленной стойки с напитками. Я отпрянул в сторону – и он в прыжке изменил направление... и врезался в тяжелую стеклянную створку дверей.

– Что ж ты такая тупая псина? – в яростном возбуждении заорал я собаке; она рычала и бешено лаяла, кидаясь на дверь, обливая ее белой тягучей слюной. – Второй раз я тебя обманываю, и второй раз ты попадаешься! Смотри: сейчас будет третий!

И я сунулся к проему между неработающими дверьми.

Собака оказалась там одновременно со мной; ее чудовищные челюсти лязгнули, и я выстрелил прямо ей в пасть.

«Не ходи по залу —не ищи прошлого. Может быть, тела твоих товарищей все еще лежат там, где ты ихоставил,аможет,инет.Нокактолькотыпереступишьпорог,времяпонесетсявдва,втри,вчетыреразабыстрее.Задачавсех—ивременивтомчисле—недатьтебеуйти».

Я понесся через зал, не глядя по сторонам, лишь ощущая тяжелый дух мертвечины и давно испортившихся продуктов. Я несся к двери, ведущей на лестницу. Она оказалась заперта. Я расстрелял замок, но что-то насторожило меня. Вернулся в зал, отыскал в одной из касс разломанный и опустошенный кассовый аппарат, взял его, вернулся к двери и метнул.

Я попал точно в растяжку, к которой крепились две ручные гранаты. Грохнул двойной взрыв, низ лестничного пролета был разрушен.

– Вот он! – закричали справа из глубины зала. Воздух прошили автоматные очереди.