Полигон - [69]

В начале прошлого года пансионат за бесценок выкупили какие-то сомнительные личности. Так, по крайней мере, было в моем, нормальном мире.

Мы остановились на опушке леса. Отсюда был виден фасад шестиэтажного оранжевого здания с большими балконами.

– Подобраться незамеченными не удастся, – сказал я. – Идем в открытую. Вряд ли начнут палить, не разобравшись. Будьте наготове.

Мы прошли по асфальтированной дорожке, миновали стоянку с двумя машинами – «БМВ» и «пежо» – и приблизились к парадному входу. Из стеклянных дверей появились два рослых парня с помповыми ружьями в руках. Мы остановились.

– Кто такие? Чего надо? – спросил один.

Мы переглянулись: договориться о версии не успели. Но Вязальщица быстро нашлась:

– Мы заказчики.

– Почему с оружием? – спросил другой.

– А ты попробуй по нынешним временам походи без оружия, – с вызовом ответила она. – Надолго тебя хватит?!

Наступила пауза; нас рассматривали долго и с подозрением. Наконец первый вынес вердикт:

– Непохожи.

Они синхронно направили на нас дула ружей и медленно пошли вперед.

Делая вид, что отступает, Крестовик переместился за наши с Вязальщицей спины. Я примирительно сказал:

– Мужики, да будет вам...

В этот момент присевший Крестовик выстрелил с двух рук по ногам охранников, мы же с Вязальщицей метнулись в стороны, уходя из зоны обстрела, и не напрасно: падая и скатываясь со ступеней парадного входа, охранники успели произвести по выстрелу и только потом выпустили ружья из рук.

Вязальщица направила дуло автомата в лицо одного из парней:

– Где главный?

Тот рычал, мычал и хватался за ногу. Не задумываясь, она выстрелила ему в лицо и тут же переключила внимание на второго:

– Теперь ты.

Несмотря на боль и шок от увиденного, этот оказался более сообразителен:

– В подвале... Съемка... там.

– Живи, – сказала девчонка и рванула вперед. Крестовик забросил одно ружье подальше, второе подхватил. Мы с ним еле поспевали за Вязальщицей.

В просторном холле с несколькими колоннами света не было. Вязальщица заметалась: три лестницы вели только наверх.

– Назад! За колонну! – заорал я, почувствовав опасность.

Огонь по нам открыли сразу из трех точек: помещения дежурного регистратора справа, коридора, ведущего в столовую – слева, и с лестницы около лифтов – спереди.

Оба мои напарника оказались под перекрестным огнем, но недаром Каракурт отправил со мной именно их: достать их пулей оказалось практически невозможно. Они прыгали, падали, перемещались, уходя из зоны обстрела. Клоуны-акробаты, да и только. В движении Крестовик умудрился метнуть гранату за стеклянную перегородку дежурного регистратора. Граната взорвалась, оглушая звуком в замкнутом пространстве, стрельба оттуда прекратилась, тяжелое стекло разорвалось, большие осколки упали внутрь и наружу помещения регистратора.

Человека на лестнице Вязальщица и Крестовик накрыли огнем автоматов вместе. Я в это время бился со стрелком, который довольно удачно скрывался в коридоре, ведущем в столовую. У него, как и у меня, был АКМ; он изрешетил всю колонну, за которой я прятался (это была единственная колонна в холле, не простреливаемая с двух других точек), а осколки этой колонны ощутимо посекли мое лицо и руки. Стрелок обладал дьявольской осторожностью, выманить его из-за угла – из его укрытия – мне никак не удавалось. Но байкеры не положили других противников, и я смог переместиться таким образом, чтобы его укрытие стало мне полностью доступно. Он не успел ничего предпринять; я выпустил в него оставшуюся треть обоймы. Стоило поберечь патроны, но я был очень зол...

Я подошел к лифтам. На лестнице рядом головой вниз и ногами на ступеньках в луже крови лежал один из бойцов. Крестовик и Вязальщица сидели прямо на полу, подпирая двери лифтов, с седыми от пыли головами.

Вязальщица посмотрела на меня:

– Ранен?

– Поцарапало немного... – пробормотал я, стирая кровь с щеки. Правая рука с автоматом висела плетью и ныла, тело трясло в ознобе. – Как вы?

– Живы, – сказал Крестовик. Веселья и бесшабашности как не бывало. – Как попадем вниз?

– Думаешь, есть смысл спускаться? – спросила Вязальщица. – Они наверняка слышали стрельбу и уже смотались каким-нибудь подземным ходом.

– Если я хоть что-то в этом понимаю, – сказал я, – там должна быть звукоизоляция...

– От войны над головой никакая звукоизоляция не поможет! – отрезала девчонка.

– Это мы сейчас проверим. – Я бесцеремонно оттолкнул Крестовика от дверей лифта и нажал на вызов. Створки разошлись. На панели под кнопкой с цифрой «1» была еще одна кнопка. – Поехали!

...Желтый прямоугольник света упал на пол большого и абсолютно темного помещения. В этом прямоугольнике стояли три наши не пропорциональные тени.

Мы вышли из лифта. Двери закрылись.

– Что дальше? – шепотом спросил Крестовик.

– Вперед, – так же шепотом сказал я.

Взять с собой фонари мы не догадались, поэтому идти пришлось в полной темноте. Противоположной стены достигли быстро и стали шарить по ней в поисках дверей. Нашли – но дверь была заперта. Крестовик вдруг шумно выдохнул, забарабанил в дверь и визгливо закричал:

– Открывайте, твари!

Я взял его за плечо и оттащил.

– Ты чего?!