– И больше его никто не видел, – добавил отставной сержант Ливингстон таким замогильным голосом, что Кэмпион подпрыгнул. – Что ж, если вам интересно, скажу – все правда. Стояло солнечное майское утро, туманное самую малость, тротуар и листики поблескивали. Мистер Барнабас шел по улице по той стороне, где стена. Его заметил Чарли Хиглтон, заскочил в лавку приготовить нужные газеты, а я стоял на противоположной стороне на углу. Я тоже узнал мистера Барнабаса. Сильно не присматривался, ясное дело – зачем? Я же не знал, что он попадет в четвертое измерение.
– Конечно, не знали, – подтвердил мистер Кэмпион.
– Стена там высокая. Вы сами видели. Не ниже высоты цилиндра, что был у мистера Барнабаса на голове. Я к тому, что он очень четко на ее фоне выделялся, если вы меня понимаете.
Мистер Кэмпион кивнул, Ливингстон старательно продолжал:
– Когда нас с ним разделяло шагов сто, а на всей улице не было больше ни души, я отвел от него взгляд, посмотрел в лавку Чарли. Но мистера Барнабаса все равно видел, хоть и краем глаза. Понимаете?
– Прекрасно.
– И тут он исчез. – Мистер Ливингстон заморгал круглыми, как пуговица, глазами.
Мистер Кэмпион был очень впечатлен.
– Погодите. Давайте проясним. Когда вы посмотрели первый раз, мистер Барнабас был, а когда второй – уже нет. Так?
– Не так, в том-то и штука. Я все время видел его краем глаза. И видел, как он исчез.
– Вот те на! И куда же?
– На… наверх.
Стало необычайно тихо. Мистер Кэмпион встал.
– Выше стены? – наконец спросил он.
– Думаю, да. Помню, как он растаял в листве над стеной. Вот так.
Мистер Ливингстон беззвучно хлопнул ладонью о ладонь – жест вышел до странности выразительным.
– В участке я, конечно, этого не рассказывал, – продолжал гость уже другим тоном. – Двадцать лет назад чудеса были не в моде, и если бы я заявил инспектору, будто видел, как большой тяжелый мужчина в цилиндре, фраке, белых гетрах и с тростью с золотым набалдашником растворился в воздухе на моих глазах… Словом, я поступил разумно: в моем отчете сказано, что я заметил, как пропавший идет в мою сторону, потом я отвел глаза и больше уже его не видел. Подумал, он зашел в газетную лавку. И хоть чудесное исчезновение наблюдал я, помешался на нем Чарли. Вообще, на той улице странностей хватало. За стеной был сад со змеями, их кормила одна женщина. Странный город, Лондон, я порой по нему скучаю в Норидже. Лондон чарует, словно девица, которую так никогда и не познаешь до конца, – с искренним сожалением заключил мистер Ливингстон.
Мистер Кэмпион помолчал.
– Вы любите чудеса?
– То есть как?
– Вас огорчает, если им дают объяснение?
– А, понимаю, о чем вы. – Мистер Ливингстон честно к себе прислушался, мистер Кэмпион подметил это с симпатией. – Нет, я хочу знать, что произошло на самом деле.
Хозяин дома подошел к бюро, стал спиной к гостю и некоторое время выискивал что-то в недрах шкафчика. Затем резко повернулся, вытянув вперед левую руку.
– Смотрите, – приказал мистер Кэмпион.
Мистер Ливингстон вскрикнул, вскочил с круглыми от ужаса глазами. Из запястья мистера Кэмпиона торчал жуткий кинжал, окровавленное лезвие вышло из тела на добрых три дюйма.
Мистер Кэмпион рассыпался в извинениях.
– Простите, что напугал. Я думал, вам такое знакомо. Продают в магазине игрушек. Это браслет, видите?
Он снял хитрое приспособление с руки, показал секрет: ничего сверхъестественного, просто кусок проволоки, который полукругом обхватывает запястье, соединяя рукоятку с тремя дюймами раскрашенного лезвия.
Отставной сержант Ливингстон обрадовался фокусу, как дитя.
– Ну вы меня и напугали! – хохотнул он. – Я сперва подумал: «Мать честная, да он спятил!», а уж потом вы рассмеялись.
– Да, вот так-то. Это и есть объяснение вашего чуда, – с некоторым сожалением произнес мистер Кэмпион.
Гость ничего не понял.
– Хотите сказать, стена была с подвохом? – неуверенно предположил он. – Осмелюсь доложить, вам виднее, сэр, только я хорошо знал ту улицу и сразу бы заметил, что стена не такая.
– Нет-нет, не стена с подвохом, – возразил мистер Кэмпион. – Человек с подвохом.
– Человек, сэр?
– Да. Поясню. Представьте, что к вам по улице шагает не солидный джентльмен зрелого возраста, а большой сильный парень в спортивных бриджах и майке. Если бы вы перед тем прочли афишу – мол, мистер Том Барнабас, чемпион мира по прыжкам, дает представление; и если бы он у вас на глазах внезапно поднял длинную руку, ухватился за верхушку стены высотой шесть футов десять дюймов и перенес бы себя через нее с такой быстротой и ловкостью, с какой пес заглатывает рыбину, сочли бы вы увиденное чудом? Нет. Вы сочли бы это отличным трюком.
Мистер Ливингстон несколько минут переваривал.
– А мистер Барнабас был чемпионом по прыжкам, сэр? Я не знал.
– Нет, не был. Потому-то фокус и удался так здорово. Я точно не знаю, так ли все произошло, однако мистер Барнабас умел восходить по лестнице на руках и наверняка обладал еще парочкой подобных достоинств. А еще он ценил театр и, думаю, был не чужд юмора.
– А как же змеи… – возразил мистер Ливингстон, помимо воли воодушевляясь. – В саду за стеной жили змеи!
– Подозреваю, змей он любил, – ответил мистер Кэмпион. – И весьма хорошо изучил этих необычных созданий.