Полицейское управление - [35]

— Да, так оно и есть, — твердо ответил Штерн.

— В таком случае, господа, приглашаю вас быть нашими гостями сегодня. Сначала я проведу вас в бар.

Бар, наполненный людьми и табачным дымом, был отделан в духе декаданса: банкетки, обитые красным бархатом, гравированные стеклянные витражи, толстый ковер и тусклое освещение.

По дороге мэтр объяснил им, что на втором и третьем этажах расположены отдельные номера, где пары с любыми сексуальными наклонностями, как гомо, так и гетеро, могут наслаждаться охлажденным вином и чистыми простынями. Официантки, выставив напоказ пышные бюсты и зады, проталкивались сквозь толпу гостей с подносами, уставленными закусками и напитками.

В углу на банкетке сидели две женщины. Одна, похожая на валькирию, с длинными, заплетенными в косы белокурыми волосами, стройная, миниатюрная, отзывалась на имя Урсула. Другая — вьетнамка, Айрис Ли. Длинные черные прямые волосы ниспадали ниже талии. Урсула внимательно посмотрела на двух военных, потом бросила на Старлинга Джонсона такой взгляд, после которого мужчину тянет проверить, застегнута ли у него ширинка.

— Кто такие? — спросил Джонсон.

— Наши девушки. Хотите с ними познакомиться, господа?

— С огромным удовольствием. — Штерн поправил галстук.

Заказав для своих гостей выпивку, мэтр направился к дамам.

— Кто они? — спросила у мэтра Айрис Ли.

— Друзья Лэндсфорда. С ними рекомендуется обращаться как с почетными гостями нашего клуба.

Подняв бокал, Урсула провела по его краю кончиком языка.

— Кто нам заплатит?

— Вас обеих не обидят.

— Ниггер выглядит как висельник.

— Немного разнообразия не повредит. — Мэтр оставил дам и пошел к бару. Обе последовали за ним.

— Давно служите в армии? — начала разговор Айрис Ли.

— Меня призвали в шестнадцать лет, — ответил Штерн, заглядывая в глубокий вырез платья вьетнамки.

Урсула прильнула к Джонсону, разглядывая три ряда орденских планок.

— Вам пришлось повоевать. — Она провела пальцем по нашивкам.

— Было дело. — Джонсон смотрел, как напарник усаживается у стойки с вьетнамкой, нашептывая ей на ухо и хихикая, будто нетерпеливый юнец.

— Неистовые дикари меня возбуждают. — Урсула просунула колено между ног Джонсона.

— Меня тоже, крошка, — отозвался Старлинг Джонсон.

— Я больше не могу спокойно слушать этот треп. — О'Шонесси сидел в фургоне, прижав к уху наушник.

После второго бокала Айрис Ли предложила продолжить веселье на втором этаже.

Детективы с радостью согласились.

— Она им не доверяет, — предположил Хайнеман.

— Она сомневается, — возразил Мэлоун. — Сейчас они отведут ребят наверх и начнут игру, чтобы посмотреть, пойдут ли они до конца. Бытует мнение, что наш брат полицейский на это не идет.

— Они не на тех напали. — Дэвис ухмыльнулся.

— А если она найдет микрофон на Старлинге?

— Тогда мы ворвемся, как кавалерия, спасающая колонистов.

Урсула и Джонсон расположились на козетке с соломенной спинкой, прекрасно вписывавшейся в интерьер гостиной второго этажа, обставленной в стиле барокко. Они сидели уже почти час. Девушкам пора было приниматься за работу. Айрис Ли взглянула на Урсулу и едва заметно кивнула. Та поняла намек и скользнула на пол к ногам Джонсона. Айрис Ли и Штерн слились в долгом поцелуе, потом она опустилась перед ним на колени.

— Тебе нравится, когда на тебя смотрят? — спросила она.

Теперь из динамика в фургоне не доносилось ни звука. Детективы сбились в кучку, вытянув шеи и внимательно глядя на черный круг в центре прибора.

— Не надо было им этого делать. — Мэлоун с досадой покачал головой.

— Лу, по-моему, они уже это делают, — отозвался Хайнеман.

Поначалу тихие, едва слышные звуки, доносившиеся из динамика, не оставляли в этом сомнения. Детективы напряглись, вытянулись как на параде и обратились в слух.

— Черт! Не могу в это поверить! Выключи проклятый магнитофон! — крикнул Мэлоун О'Шонесси.

— Можно мне завтра туда пойти? — рассмеявшись, О'Шонесси щелкнул клавишей записи.

Гас Хайнеман прислонился к стене и, уронив голову на руки, давился от смеха.

Звуки достигли крещендо, затем последовал долгий вздох.

— Лу, мне кажется, наши кавалеристы добрались до конца, — сказал Хайнеман, вытирая глаза платком.

Айрис Ли настояла на том, чтобы заказать для гостей ужин. Подали мартини в «замороженных» бокалах. После второго тоста официант вкатил сервировочный столик с тарелками. Айрис Ли велела ему накрыть стол в углу комнаты.

После ужина подали сыр, фрукты. Официант поставил на стол бутылку «курвуазье» и серебряную коробку с сигарами.

Расстегнув рубашки, детективы развалились в креслах, посасывая громадные коричневые сигары и наслаждаясь не только их качеством, но и запретностью плода, поскольку сигары были кубинские.

— Да, это тебе не армейская столовка! — сказал Джонсон, выпуская клуб дыма.

— Вы, леди, знаете, как ублажить солдат. — Штерн поднес сигару к носу, вдыхая букет.

В фургоне раздался дружный стон. — Сволочи бесстыжие!

Айрис Ли свернулась клубочком у ног детектива Джонсона, положила голову ему на колени и обвила руками его ноги.

— Что еще для вас сделать?

— Спасибо, все было чудесно. — Джонсон погладил ее по волосам.

— Такой опытный солдат наверняка выполняет в Форт-Тоттен ответственную работу, — проворковала она, лаская кончиками пальцев его бедро.