Полицейская история - [59]

— Не говори глупостей, Роже. Ты можешь себя представить в одной камере с Кайо? Нет, это немыслимо, дорогой. Тебе нужно завербовать какого-нибудь мошенника для этой цели, такого, кто хорошо знает банду и согласился бы работать на тебя.

— Ты права, — сказал я тогда Марлизе. — Такой человек есть. Это Робийяр.

— А что у тебя есть против него?

— Он друг Жирье, и я могу пришить ему участие в нападении на инкассаторов Патронного завода. Я был занят розысками драгоценностей шаха, как тебе известно, и на некоторое время упустил его из вида, но мне известно, что недавно он вышел из тюрьмы, и, скорее всего, ему не захочется снова туда возвращаться.

— Это все, что у тебя есть против него?

— Нет. Пуаре на днях сообщил мне, что Робийяра разыскивает судебная полиция Руана по подозрению в краже со взломом, имевшей место в Этрета. Кроме того, дирекция Регионального депозитного банка недавно объявила, что назначает вознаграждение один миллион франков за поимку бандитов, совершивших нападение на инкассаторов в Шампини. Может быть, это соблазнит Робийяра, как ты думаешь?

— Не знаю…

И вот сейчас я излагаю свой план Толстому. Он внимательно слушает меня и говорит:

— Ваш план не так уж плох. А если наша контора добавит к миллиону пятьсот тысяч франков, может быть, это окончательно убедит его. Вернемся к этому разговору завтра.

* * *

На следующее утро я узнаю, что Спотти, Толстый и Жийяр отправились в Марсель, где наши коллеги арестовали трех сообщников по делу ограбления шаха. Два дня спустя мне звонит сам Спотти:

— Борниш, четвертый сообщник находится в Париже, и он нам необходим.

Я получаю указания, арестовываю четвертого, а Урс конвоирует его в Марсель. Как только он прибывает на место, Спотти снова звонит мне:

— Борниш, разыщите нам осведомителя по данному делу.

Я приступаю к розыску с коллегой из другой группы, инспектором Берилле. Через жену осведомителя мы узнаем, что он находится в Эльзасе. Мы связываемся с судебной полицией Страсбурга, осведомителя задерживают и везут в Марсель.

Несколько дней спустя мне звонит Толстый:

— Борниш, вы не забыли о Робийяре?

— Нет, патрон, не забыл. Я узнал его адрес в Жуэнвиль-ле-Пон и установил за ним наблюдение. Его жена серьезно больна, и вчера я разговаривал с ее врачом. У нее лейкемия.

Благодаря врачу у меня появился лишний козырь.

К сожалению, дело о похищении ювелирных драгоценностей затягивается. Полиция Марселя обнаружила все драгоценности, кроме бриллианта «Маркиза», который стоит более шестидесяти миллионов франков.

Мне снова звонит Толстый:

— Нам нужен бриллиант, Борниш.

— Да, но что я могу?

— Вы должны найти его.

Я нахожу бриллиант 7 марта 1950 года. Кабинет Толстого кишит журналистами: он утер нос Спотти!

— А теперь за дело, Борниш! Принимайтесь за Бюиссона, — приказывает он.

На следующий день я вызываю к себе Матье Робийяра.

Матье Робийяр, обладающий изысканными манерами, может свободно чувствовать себя в любом обществе. Это очень красивый мужчина, и помимо воли я испытываю к нему зависть.

Заключение не отразилось на нем, и он по-прежнему напоминает внешностью аристократа. Он нисколько не изменился за восемь месяцев, прошедших после нашей встречи в баре «Фаворит»: стройный, атлетически сложенный блондин с голубыми глазами.

Войдя в кабинет, он внимательно всматривается в мое лицо, пытаясь вспомнить, где мог видеть меня раньше. Мой первый вопрос немного сбивает его с толку.

— Как по-вашему, Матье, «БМВ» — хорошая машина?

Утром за ним пришли двое свирепых полицейских, перевернули вверх дном его дом, привезли его на улицу Соссе и оставили одного в камере на целых три часа, предварительно отобрав у него ремень, шнурки и галстук, и вот теперь вместо того, чтобы начать допрос, я спрашиваю его, нравится ли ему «БМВ». Есть от чего прийти в изумление.

Я встаю из-за стола и сажусь на стул напротив него.

— Успокойся, Матье, — говорю я, — я не собираюсь обсуждать с тобой твои усовершенствования, когда ты отправился за своим другом Жирье в тюрьму Пон-ле-Эвек. (Он затаил дыхание.) Я не стану тебе также напоминать о том, как ты удирал из бара «Фаворит», или «Тонус» у Венсеннских ворот, или из «Птичьей харчевни» в Бри-сюр-Марн, превышая скорость и мчась на красный свет. Я обратил внимание на то, что водитель ты классный; это подтверждают также мои коллеги из Руана, расследующие дело об ограблении в Этрета. Но я вызвал тебя не для этого, Матье. Мне нужен не ты, а Бюиссон. И мне почему-то кажется, что вдвоем мы сможем найти его.

Прочистив горло, Робийяр спокойно говорит:

— Не понимаю, что вы хотите от меня. Я не знаю Бюиссона. Никогда не слышал о таком…

Я достаю из пачки сигарету, прикуриваю ее, делаю затяжку и выпускаю кольцо голубоватого дыма, который спиралью поднимается к потолку.

— Не глупи, Матье!

— Честное слово, инспектор.

— Не смеши меня своим честным словом, иначе я не смогу верить тебе. Итак, ты утверждаешь, что не знаешь Бюиссона?

Робийяр утвердительно кивает головой. Я продолжаю:

— Разве ты не участвовал с ним в нападении на фургон Лионского кредитного банка?

Он смотрит на меня широко открытыми глазами, и я чувствую, что попал в самую точку. Я продолжаю: