Полет стрелы - [42]

— Но не его духу, — шепнул в ответ Крис, обрадованный, что все оказалось так просто. — Ну что ж, коль скоро все согласны, — сказал он громко, во всеуслышание, и широко улыбнулся, — то за чем же дело стало? Где же праздник?

Раздался общий вздох облегчения, и вокруг, словно по волшебству, стали появляться столы на козлах и угощение. В скором времени площадь преобразилась: на ней вовсю гуляла настоящая свадьба. Чтобы избавить молодых от любых сложностей в дальнейшем, Крис отвел их в сторону и засвидетельствовал их обеты, подписав брачный контракт в качестве Герольда, совершившего обряд бракосочетания, замещая отсутствующего священника.

Молодожены вернулись за праздничный стол, почти избавившись от прежней робости. Их явно утешили два обстоятельства: что Герольды не стали чинить им препон из-за запоздалости обряда и что на их первенца не ляжет из-за задержки клеймо незаконнорожденного.

Остаток дня Тэлия и Крис провели в сравнительной праздности, поскольку не имело ни малейшего смысла пытаться заняться какими-либо официальными делами. Окружающая людская толчея держала Тэлию в сильном напряжении, но она думала, что ей удается скрывать свое состояние даже от Криса. По большей части она сидела в сторонке, любезно отвечала, когда к ней обращались, но львиную долю общего внимания уступала Крису.

И испытывала беспокойство даже большее, чем тогда, когда они только въезжали в деревню: с тех пор, как она научилась в полную силу использовать свой Дар, ее щиты никогда еще не были такими хрупкими. Их рушило все подряд, и всякий раз Тэлии приходилось затрачивать до смешного много сил на то, чтобы закрыться вновь.

Хоть бы она никогда не слышала о тех грязных сплетнях…

Мысль о них вновь прогнала Тэлию по полному кругу страхов и сомнений, пока накал переживаний не стал почти болезненным и ей не пришлось в конце концов прибегнуть к старинному средству: выпить вина, чтобы притупить восприятие и сделать душевное смятение не столь невыносимым. Жаль только, что она осталась достаточно трезвой, чтобы ей не составило труда проехать по темной тропе на обратном пути в Путевой Приют, — жаль, потому что означало, что Тэлия осталась в состоянии думать.

На следующий день Герольды вернулись, готовые к работе. У жителей деревни не нашлось жалоб, требующих разбирательства, зато они страстно хотели услышать новости из столицы и других городов сектора. Общая комната трактира, хоть и оказалась темной и дымной, служила единственным «общественным местом» во всей деревне, так что в ней Герольды и обосновались. Деревенский сказитель, исполнявший одновременно обязанности писца, впитывал каждое их слово и делал подробные записи, поскольку в его обязанности входило повторять все, что поведали Герольды, тем, кто отсутствовал в деревне во время их посещения, а также мелким арендаторам, которые в поселке показывались редко.

Утро Крис и Тэлия посвятили рассказу о решениях королевы и Совета, как и почему они были приняты и какие законы изданы для того, чтобы облегчить и обеспечить их исполнение; после полудня перешли к изложению новостей двора и наиболее важных для всего королевства событий, на что ушел весь остаток дня, и с наступлением темноты снова вернулись в Путевой Приют.

День оказался не столь тяжелым для натянутых, как струна, нервов Тэлии, как предыдущий, поскольку в сухих сообщениях, которые они делали, не содержалось ничего, что могло бы вызвать у кого-то сильные эмоции, а если бы и содержалось — сказитель-писец слишком старался запомнить каждое слово, чтобы позволить чувствам мешать делу. Когда они вдвоем вернулись в Путевой Приют, Тэлия заварила себе чашку крепчайшего шамилевого чая — сильного снотворного. Она была полна решимости как следует выспаться, поскольку думала, что ее трудности, возможно, отчасти вызваны усталостью.

Однако спала она беспокойно и проснулась, чувствуя себя более измотанной, чем была, когда ложилась.

Третий день они потратили на отчеты старосты и писца и выслушивание устных деревенских новостей, которые им следовало передать наверх по цепочке. Крису предстояло везти с собой письменные отчеты старосты, пока они не доберутся до селения, достаточно большого, чтобы иметь гонца, или пока не прибудут на Пункт Пополнения Припасов, откуда он сможет отослать собранные документы на юг, в столицу, присовокупив собственные соображения по поводу вероятной правдивости или ложности содержащихся в них сведений.

Давать оценку являлось обязанностью Криса. Тэлия все время держалась на заднем плане, стараясь быть как можно незаметнее, поскольку напряжение, казалось, особенно возрастало, когда она с кем-то общалась.

Однако вечером в Путевом Приюте Крис настоял, чтобы Тэлия высказала свое мнение о полученных ими отчетах и о том, заслуживают ли доверия староста и писец, которые их представили.

— Мне они показались честными, — сказала она, надеясь, что Крис не имеет представления, как много она, против собственной воли, восприняла. — У меня не было ощущения, что нас пытаются ввести в заблуждение, скрыть что-либо или о чем-то умолчать. Насколько я могу судить, ошибки в записях — действительно ошибки, без всякого злого умысла. В любом случае, они достаточно быстро их исправили, когда ты на них указал.