Полет орлов - [11]

– Неужели? И кто же эти люди?

– В основном ирландцы, недовольные британским истеблишментом. А также граждане нейтральных стран – несколько испанских и португальских дипломатов.

– Вы хотите сказать, что у нас есть агенты, о которых военная разведка ничего не знает?

– Так точно.

Гиммлер одобрительно кивнул: «Хорошо. Удостоверьтесь, что они на месте и готовы работать».

– Будет исполнено, рейхсфюрер.

Хартман вернулся к себе в кабинет. Его секретарь Труди Браун, сорокалетняя вдова фронтовика, вопросительно подняла на него взгляд из-за своего стола. Она была очень предана Хартману – такой герой и к тому же трагическая фигура: его жена погибла во время первого налета англичан на Берлин.

– Проблемы, майор? – спросила она.

– Можно сказать и так, Труди. Принесите кофе.

Он сел за стол, через две минуты появилась Труди с чашкой кофе для него и чашкой для себя. Она села на стул.

– Труди, вы работали в Тринадцатом отделе. Список, о котором вы мне говорили, список Кляйна. По возможности полно изложите мне его содержание. Особенно то, что касается испанцев и португальцев, находящихся у нас на содержании.

– Фернанду Родригиш время от времени передает нам не очень ценную информацию. Он служит в португальском посольстве в Лондоне.

– Так, – сказал Хартман. – А кто еще?

– Некая Сара Диксон, служащая военного министерства в Лондоне.

Хартман выпрямился на стуле: «Вы серьезно? Дайте мне ее досье».

Фернанду Родригиш работал торговым атташе в португальском посольстве в Лондоне. Его брат Жуэль служил торгпредом в португальском посольстве в Берлине. Хартман прочел досье на обоих и понял, что они сотрудничали ради денег. С Сарой Диксон дело обстояло иначе. Вдове банковского служащего, умершего в 1917 году от ран, полученных на поле боя, было 45 лет. Она родилась в Лондоне от отца-англичанина и матери-ирландки. Ее дед принимал активное участие в Пасхальном восстании в Дублине, организованном Ирландской республиканской армией, и был расстрелян англичанами. Она жила одна и работала в военном министерстве с 1938 года. Первоначально Сару завербовал один из активистов ИРА, который по совместительству работал на Кляйна и на СД.

Хартман поднял глаза от бумаг: «Свяжитесь с этим Жуэлем Родригишем, пусть свяжется через диппочту со своим братом в Лондоне. Тот должен будет войти в контакт с миссис Диксон и удостовериться, что мы можем на нее рассчитывать».

– Слушаюсь, майор.

В тот вечер Хартман сопровождал Гиммлера на прием, устроенный фюрером в бальном зале гостиницы «Адлон». Там же были министр пропаганды Йозеф Геббельс, глава военной разведки адмирал Канарис и министр иностранных дел фон Риббентроп.

– Не хватает только этого толстого осла Геринга, – зло прокомментировал Гиммлер, жестом отсылая официанта с шампанским. Хартман был сильно огорчен последним обстоятельством. – Хотя ему, наверное, стыдно появляться здесь после провала в Британии.

Хартман в знак протеста закурил сигарету, поскольку знал, что Гиммлер не выносит табачного дыма. Прежде чем тот успел отреагировать, в зале появился Геринг.

– Женщина, которая держит его под руку, – спросил рейхсфюрер, – это не баронесса фон Хальдер?

– Я полагаю, что это она, – ответил Хартман.

– Она что, его любовница?

– По моим сведениям, нет, рейхсфюрер.

– У нее ведь муж американец?

– Он погиб много лет назад.

– У нее недурные бриллианты. На что она живет?

– Отец ее покойного мужа – американский сенатор, миллионер. Он создал для нее трастовый фонд в Швеции.

– А кто эти два офицера Люфтваффе?

– Тот, который в белом фраке, – майор Адольф Галланд. Он сбил больше всех самолетов в Битве за Британию. Капитан – барон фон Хальдер, сын баронессы. Блестящий летчик. Мы недолго летали вместе. У него есть брат-близнец, который служит в британских ВВС.

– Господи Боже. – Гиммлер нахмурился. – Это правда? – Он уставился в противоположный конец зала. – Проверьте, открыто ли досье на фон Хальдеров.

В этот момент Геринг попросил тишины и повернулся к Гитлеру: «Мой фюрер, барон фон Хальдер сбил шестьдесят вражеских самолетов, и за это он был награжден Дубовыми листьями к Рыцарскому кресту. – Он протянул Гитлеру красную кожаную коробочку. – Прошу вас, мой фюрер, лично оказать честь этому храброму офицеру».

Гитлер принялся буравить Макса знаменитым всепроникающим взглядом, а затем важно кивнул.

– Вы не правы, рейхсмаршал. Это мне оказана честь.

Геринг передал ему награду, и фюрер вручил ее Максу.

– Рейх гордится вами, барон. – Он повернулся к Эльзе. – Вы, баронесса, как и все матери, оказываете честь рейху.

Собравшиеся зааплодировали. Фюрер поклонился. Заметив Гиммлера, он подозвал его к себе, рейхсфюрер повиновался.

– Да, вы должны гордиться своим мальчиком, – обратился Геринг к Эльзе. Он похлопал Макса по плечу и увидел, что его зовет Гитлер. – Извините, служба, – сказал Геринг и оставил их.

Подошел Хартман. «Дольфо… Макс», – приветствовал он.

– Бог мой, Буби, – обрадовался Галланд.

Макс пожал Хартману руку: «Мы не думали, что после того падения ты остался жив».

– Гиммлер решил, что я везунчик, и взял меня своим личным пилотом. Правда, он настоял, чтобы я перешел в СС.