Полет орла - [93]

– Вы русский? – спросила его по-французски дама и приблизила к глазам золотой лорнет. – Вы бывший военный?

– Да, мадам, – в недоумении ответил Сеславин, уже более внимательно вглядываясь в красивое лицо незнакомки, полуприкрытое вуалью и затененное полями шляпы.

– Где вы живете? – продолжала спрашивать она.

– В гостинице «Эдельвейс».

– Ваше имя Александр, не правда ли?

– Да, мадам, но…

– Перед вами господин Сеславин, ваше сиятельство, – торопливо представил бывшего генерала доктор Шлезель. – Он тоже мой пациент.

Вторая дама улыбалась, вопросительно посматривая на свою подругу или родственницу, и, по-видимому, удивляясь ее неожиданному, не совсем светскому поведению.

– Я пришлю к вам слугу, – почему-то отрывисто и довольно взволнованно предупредила Сеславина элегантная дама. Она пошла дальше рядом со своей напарницей и дважды оглянулась. Потом обе дамы вошли в калитку особняка с чугунной оградой, увитой плющем и вьющимися розами.

– Это графиня фон Гроттенберг, жена одного из камергеров императора, – торжественно произнес доктор. – Откуда она вас знает, мсье Сеславин?

– А не была ли графиня баронессой, прежде чем поменять фамилию? – ответил Сеславин вопросом на вопрос Шлезеля.

– Да, она прежде была вдовой барона фон Тизенбаха. Ее звали Амалия фон Тизенбах. А еще раньше фамилия баронессы звучала как Штрудек, ибо она по происхождению славянка из Моравии.

Ближе к вечеру в гостиницу явился лакей в бархатной ливрее. Лакей вручил Сеславину записку на розовой бумаге с золотыми краями. В ней значилось: «Любезный мосье Александр, приглашаю вас на завтрешний ужин в моем особняке не позже восьми часов вечера. Заранее благодарю Вас за согласие. Всегда помнящая Вас Амалия».

Александр Никитич повертел записку, перечитал ее еще раз. Подумал, нахмурился и позвонил в колокольчик. Через минуту вошел гостиничный слуга, спросил, что угодно. Сеславин заказал место в утреннем мальпосте до Милана.

III

Прибыв из Баден-Бадена в Милан, Сеславин довольно долго добивался разрешения на путешествие в Рим. Надо было перечислить все города, которые он собирался посетить по пути, и указать, с какой целью он едет в Священный город. Австрийская полиция очень придирчиво пропускала иностранцев через границу Ломбардии, которая теперь входила в состав габсбургской монархии. Остальная Италия делилась на герцогства, находившиеся в полной зависимости от австрийского влияния и папского престола. В стране властвовали иезуиты, вылавливая вместе с австрийскими агентами «карбонариев» – членов запрещенного политического общества, делающего попытки возмутить население и поднять восстание против австрийского ига. «Карбонариев», уличенных в противодействии властям, арестовывали и заключали в камеры старинных каменных замков на длительные сроки. Иногда и пожизненно. Тогда как за бытовое убийство приговаривали к году или двум годам заключения. На дорогах Италии свирепствовали разбойники. Вблизи Рима наводил на путников особенный страх знаменитый главарь бандитской шайки по прозвищу Фра Дьяболо, то есть брат Дьявола.

Сеславин написал в полиции Милана, что едет в Рим для посещения Ватикана, собора Святого Петра и открытой для публичного обозрения, имеющей несравненную выставку живописи виллу Боргезе. На самом деле, он ехал, чтобы восстановить чертежи и планы крепостей и портов, утерянных несколько лет назад во время шторма в Ла-Манше.

Вот римская гостиница, где он останавливался последний раз. Сеславин стал опрашивать служителей и некоторых постояльцев, как ему разыскать синьора Барелли, который нередко играет здесь в вист. Его довольно легко узнать, потому что Барелли почти огненно-рыж, что не часто встречается среди итальянцев.

Дня через два к нему в комнату постучали. Вошел тот высокий сурового вида человек, которого в день дуэли Сеславина с Сильвио Монти называли Риккардо.

– Приветствую вас, сударь, – сказал Риккардо сдержанно, даже неприветливо. – С чем вы приехали в наш Вечный город? И почему вас интересует Барелли?

– Видите ли, синьор Риккардо… насколько я помню, вас так звали ваши приятели… Так вот, я начал поиски с Барелли из-за его, извините, особо запоминающейся рыжести.

– Ах, вот как, – криво усмехнулся Риккардо. – Ну, это, пожалуй, убедительный довод. Кто же вам нужен на самом деле?

– Хотел бы предварительно попросить вас, синьор, не принимать меня за австрийского шпиона, засланного, чтобы выследить патриотов Италии, которые готовы бороться за освобождение своего отечества. Будь я итальянцем, я бы бесспорно стал карбонарием, хотя очень мало знаю об этом сообществе. Когда Наполеон вторгся в Россию, я был артиллерийским офицером, капитаном. Во главе «летучего» отряда мстителей я наносил большой урон врагам, оккупировавшим древнюю столицу России. Вместе с другими такими же партизанскими отрядами и в сообщении с регулярной русской армией мы уничтожали врагов, среди которых были не только французы, но также австрийцы и итальянцы. Я русский и сражался, убивая или беря их вплен без разбора, пока они находились на моей родной земле. Итак, Бонапарт и его сброд со всей Европы были изгнаны из России. Я продолжал воевать, когда русский император заключил союз с австрийцами и пруссаками против Бонапарта. Я участвовал в сражении при Лейпциге и в десятках других сражений. Я начал сражаться против Наполеона капитаном, а закончил в чине генерал-майора. Я стал командиром гусарского полка и одним из первых вошел в Париж. Что вы на это скажете?