Полет орла - [36]
Сеславин встретил санитаров, несущих к перевязочному пункту окровавленного князя Багратиона. Генерал был бледен, лицо его выражало страдание. Он пытался повернуться в сторону горевшей деревни Семеновской, где продолжался бой его армии с превосходящими силами французов. Семеновские флеши были потеряны. Неприятель, овладевший высотами, выстроил на них более ста орудий. Другие скопления артиллерии Наполеона наблюдались рядом с Бородином. Подготавливая атаку к центру русских позиций, полторы сотни пушек Наполеона открыли смертоносный и беспрерывный перекрестный огонь.
Сеславин доложил Барклаю-де-Толли о случившемся. Получив новый приказ, он карьером помчался к главному артиллерийскому резерву у деревни Псарево. Не успели артиллеристы, приведенные Сеславиным, подготовить орудия и сделать первый выстрел, как французская артиллерия накрыла их сотнями ядер и гранат. Людей и лошадей стало рвать на куски, от лафетов и ящиков летела щепа.
Артиллеристы гибли, пушки сбивало с лафетов, зарядные ящики взлетали на воздух. Но разбитые орудия заменяли другими. Оставшиеся в живых канониры, окровавленные и оглушенные, стали отвечать на обстрел французов. Несмотря на шквальный огонь, русские продолжали сражаться.
Наполеон отдал приказ вновь атаковать Центральную батарею русских.
Возвращаясь к штабу Барклая-де-Толли, Сеславин на минуту остановился, ему показалось, что все это – происходящее на равнинах и высотах вблизи села Бородино, – какое-то странное призрачное видение. Воздух почернел от гиганских клубов порохового дыма. Где-то многочисленные плотные массы противников, пехоты и кавалерии, кромсали, кололи и рубили друг друга, превращая эти места сражения в горы искореженных, изуродованных трупов. В других местах скакали куда-то небольшие группы русских или французских всадников. Рассыпавшиеся вдоль ложбины цепи егерей вели словно бы неторопливую перестрелку с французскими пехотинцами. Над ними бледно голубело небо, даже какая-то крупная птица кружила в вышине. Там, где предположительно находилась главная квартира русской армии, воздух был чист – наверное, потому, что ядра и гранаты не достигали этой позиции. Так же где-то в западной стороне тоже было чистое небо. Но оттуда постоянно выходили, будто рождаясь из-под земли, и торопливо маршировали к центру блестевшие тысячами штыков синие колонны французов. Где-то там, у палаток командования, находился Наполеон. И к нему со всех сторон скакали за приказаниями маленькие, как оловянные, солдатики, многочисленные адьютанты. Там что-то сильно сияло на солнце, развевалось что-то пестрое – может быть, знамена непобедимого корсиканца.
Какие-то русские или французские отряды, полки, даже дивизии, посланные совершить такой-то маневр или отбить такие-то батареи противника, бежали с угрюмо озабоченными лицами и исчезали – то ли в клубах порохового дыма, то ли как бы рассеивались на пространстве сражения, перепутавшись с другими отрядами, полками, дивизиями, яростно сражаясь и погибая.
Белая лошадь Барклая-де-Толли была прекрасной мишенью, так же, как и его долговязая, сутуловатая фигура. Это место постоянно обстреливалось, и ядра осыпали генерала и его поредевшую свиту комьями земли. Просвистев, очередное ядро ударило в лошадь генерала. Лошадь закричала от боли и сильно била ногами, умирая. Поднявшись с земли и нисколько не изменяясь в лице, Барклай потребовал другую. Сеславин подъехал на своем Черкесе, чтобы помочь генералу.
– Ничего, – сухо произнес Барклай, хладнокровно поднимаясь в седло новой лошади. – Надобно встречать атакующего врага.
По приказанию Наполеона пехотные дивизии Евгения Богарнэ, поддержанные с флангов кавалерией Мюрата, снова двинулись на Центральную батарею. Это был словно сплошной вал из человеческих тел в синих мундирах, выставивших бесконечные жала штыков.
Лавина французской конницы бросилась на стоявшую вблизи кургана русскую пехоту. Пехотные полки, построившись в каре, батальонным огнем отразили неистовые атаки конницы Мюрата. Почти одновременно французские пехотные дивизии штурмом взяли Центральную батарею после немыслимо яростной защиты ее дивизией генерала Лихачева.
Но уже скакали на помощь с трудом отбивающимся пехотинцам Кавалергардский и Конногвардейский конные полки.
Барклай-де-Толли, в сопровождении Сеславина и немногих оставшихся в живых адъютантов, возглавил атаку отборной русской кавалерии. Масса русских кирасир вынеслась навстречу врагу, предупреждая начало сабельной рубки пистолетным огнем и стрельбой из карабинов. Сеславин, стараясь находиться вблизи своего непосредственного начальника, наносил и отражал удары неприятельских кавалеристов. Рубка, не утихая, все продолжалась под вопли и ругань погибающих, и ей, казалось, не будет конца.
Общая ожесточенная сеча кипела; там, у Центральной батареи, смешались пехота, конница и артиллерия. Бились саблями, прикладами ружей, банниками, досками от зарядных ящиков, штыками и ручками пистолетов. Стоял страшный, беспорядочный шум, крики и стоны, ржание лошадей, звуки выстрелов, команды и проклятия на русском, французском, немецком и польском языках. Лошади из-под убитых кавалеристов бегали целыми табунами.
Царь Саул (1029–1005 гг. до н. э.) — едва ли не самый почитаемый из древних правителей Израиля. По легенде, он был призван на царство еврейским народом, вопреки воле судей и пророков, руководивших в те времена жизнью страны. Ведя непрерывные войны с агрессивными соседями, Саулу в итоге удалось собрать разрозненные земли колен Израилевых в единое государство. Однако преждевременная гибель Саула и его сыновей помешала основанию его династии…
В новую книгу известного писателя и историка Валентина Пронина вошли две историко-приключенческие повести о знаменитых европейцах-путешественниках. Повесть «Завещание мессера Марко» рассказывает о необычайных приключениях известного венецианского купца, дипломата и писателя Марко Поло (1254–1324), совершившего многолетнее путешествие через страны Средней и Центральной Азии в Китай и больше пятнадцати лет состоявшего на службе у хана Хубилая – внука Чингисхана, завоевателя и правителя Китая, – в качестве его официального торгового и дипломатического представителя в Индии, Иране и Персии. Повесть «Великий поход командора» посвящена знаменитому португальскому мореплавателю, торговцу и пирату Васко да Гаме, графу Видигейра (1469–1524), который на четырех маленьких каравеллах в компании со своим братом Пауло совершил в 1497–1498 гг.
Бывший сотрудник одного из столичных НИИ, выйдя на «досрочную» пенсию, однажды обнаруживает, что его верная и скромная жена занимается самыми непотребными делами – прелюбодействует, да еще музицирует в лесбийском клубе «Золотая лилия». Не вынеся такого позора, пенсионер кончает жизнь самоубийством. Но когда местные сыщики взялись расследовать это дело, то неожиданно столкнулись с серьезным сопротивлением и даже прессингом со стороны ряда влиятельных чиновников. А после странной гибели вдовы пенсионера дело приняло и вовсе непредсказуемый оборот…
Страницы книги, посвященной судьбе выдающегося поэта Древнего Рима Гая Валерия Катулла (I век до н. э.) погружают читателя в сказочный и трагический мир истории, наполненный бурными событиями периода кризиса римского общества. Лирика Катулла, его пылкий характер, сложные взаимоотношения с друзьями и недругами, дерзкое отношение к сильным мира сего, страстная любовь к известной безнравственной красавице Рима позволяют ощутить живое дыхание эпохи, которая предстает перед нами и в ярких образах Цезаря, великого оратора Цицерона, полководцев Красса и Помпея, мятежного сенатора Катилины…
Последние месяцы царствования Бориса Годунова. С хриплым граем тучами летело воронье к столице. У западных границ Гришка Отрепьев, выдав себя за убитого царевича Димитрия, возглавил польское войско, которое под предлогом восстановления его на престоле вторглось в Московское царство. К ним присоединяются и казаки.Осада Москвы и Смоленска, интриги Шуйского и Самозванца, второй Лжедмитрий и польский королевич Владислав – длинная вереница имен и испытаний ждет землю Русскую, прежде чем тяжелая шапка Мономаха увенчает достойное чело первого царя новой династии.
Основой сюжета романа известного мастера приключенческого жанра Богдана Сушинского стал реальный исторический факт: покушение на Гитлера 20 июля 1944 года. Бомбу с часовым механизмом пронес в ставку фюрера «Волчье логово» полковник граф Клаус фон Штауффенберг. Он входил в группу заговорщиков, которые решили убрать с политической арены не оправдавшего надежд Гитлера, чтобы прекратить бессмысленную кровопролитную бойню, уберечь свою страну и нацию от «красного» нашествия. Путч под названием «Операция «Валькирия» был жестоко подавлен.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.