Полёт одуванчиков - [25]

— Слушаю, Виктория, слушаю.

Вике стыдно сразу с места в карьер, начала издалека.

— Муж на развод подаёт. Мне теперь, отец Леонид, надо работу искать. Хотелось бы при храме.

Прошли времена, когда Вика роптала на священника за его бесконечное «терпи», но что он мог тогда присоветовать самолюбивой дамочке, которая без батюшки знает как лучше. Намёки, хитрость, как советовала Галина Степановна, — большой, никому не нужный пшик. А вот «терпи» в любой ситуации верно, даже в самой запутанной, самой беспросветной, даже трагической. Отец Леонид сам доказал верность своему «терпи», когда пришло в его дом великое горе. Терпит. Ещё как. Собран, подтянут, внимателен, все к нему со своими заморочками, а он со своими к кому? Терпит. Видать, велика вера у этого молодого и по жизни неопытного человека. Вера посрамляет любой опыт. Можно копить опыт, в кубышку складывать на чёрный день, а придёт чёрный день — в кубышке-то пусто, скукожился опыт, девальвировал, как бедолага рубль. А вере и одночасье не в позор. Её в кубышку не затолкаешь, она вспыхнула, озарила изболевшееся нутро, нутро и отогрелось, пошло дело на поправку. С верой «терпи» самое лучшее, что оставлено и заповедано нам. Батюшка сто раз прав, да и как он может быть не прав, если собственной жизнью подтверждает то, на что благословляет других.

— Хотелось бы при храме…

Отец Леонид задумался. Они сидели в трапезной, друг против друга.

— Васильевна, чайку завари покрепче, что-то я подстыл! — крикнул отец Леонид в сторону кухни.

Вскинул на Вику уставшие глаза.

— Есть, Виктория, работа. Уборщицей в храме. Пойдёшь?

Вика не сразу поняла, что ей предлагает батюшка. Уборщицей? Вике? С высшим образованием? Воцерковленной? Он шутит.

— Не пойму…

— Пойдёшь или нет? Если пойдёшь — Бог тебе в помощь, если нет — завтра объявление дам, что требуется уборщица.

— Я хотела…

— Виктория, — батюшка строго посмотрел на неё, — что ты хотела, знает Бог. Чем богаты, тем и рады, другой работы у меня нет. Завуч был нужен в воскресную школу, вчера взяли.

Вика, Вика, вот как оборачивается вечное батюшкино «терпи». Не в рассуждение, в экзамен. Скажешь: «Не пойду в уборщицы» — и не сдашь, уйдёшь с пустой зачёткой и смущённой душой, скажешь: «Согласна» — зачёт обеспечен. Но ведь уборщица — это для неграмотных, ни на что больше негодных. А она, Вика… Это же невыносимо, это ножом по сердцу.

— Отец Леонид, нелегко будет…

Сейчас он скажет ей своё любимое, не упустит случая, скажет.

— Да уж, нелегко, Виктория, а ты терпи.

Глава седьмая Надежды и сомнения

Сегодня Даша уезжает в санаторий. Мама суетится возле сумок, отец нервно поглядывает на часы. Илья вызвал такси, и оно уже три раза просигналило.

— Ну, с Богом!

Илья поднял чемодан.

— Дочка, врачей слушайся, обязательно слушайся врачей.

Даша засмеялась.

— Они же ничего не понимают!

— Есть такие, что понимают. Например, Стелла Ростиславовна.

Дашу совсем немного огорчает разлука с Ильёй. Время пролетит быстро, а после санатория начнётся другой его отсчёт. Подготовка к свадьбе. Даше очень хочется этих приятных забот, но она отгоняет их от себя, потом, потом, ещё не время, рано. Так заждавшемуся тепла садовнику не терпится опустить в землю семечко диковинного цветка, но земля ещё не прогрелась — рано. Да уж скорее бы…

Она взяла Илью под руку. Пошли к машине. Из окошка смотрит мама, пусть порадуется. Илья предупредителен и заботлив:

— Тебе не дует? Закрыть окно?

Даша весело качает головой. Ни в коем случае! Пусть тёплый ветер врывается к ним в машину, такой замечательный тёплый ветер, от него разве заболеешь. Он, наоборот, лекарь и затейник, с ним и дышать лучше и на сердце веселей.

Даша поглядывает на Илью. Как он дорог ей, какое счастье выпало на её долю — встреча с Ильей, а если бы она, не дождавшись тогда Маринки, не пошла на каток. Ужас. Представить страшно. Надо будет взять Маринку в свидетели, как виновницу их знакомства. Маринка до сих пор ничего не знает.

Даша скрывала от подруг, что в её жизни появился Илья. Такая болтовня начнётся, девчонки захотят подробностей, и её светлая тайна превратится в обычное словоблудие. Даша почти не думала о свадебном наряде. Для неё это не самое важное. Свадебный наряд важен тогда, когда другие радости уже пережиты, когда праздничное застолье, приглашение гостей, выбор ресторана занимает главное место. А для Даши главное — великая тайна соединения. Об этом даже думать страшно. Они с Ильёй будут допущены к самому сокровенному, что составляет главный смысл продолжения жизни. Они станут причастниками этой прекрасной тайны, они будут допущены туда на правах законных супругов. Как страшно, как счастливо, как желанно. В каком храме они будут венчаться? Пусть выберет Илья.

«Даша, давай договоримся, вернёшься, я тебе что-то скажу. У нас перед свадьбой не должно быть никаких тайн друг от друга», — сказал перед отъездом Илья. Интересно, что хочет сообщить ей любимый? Скорее всего, о каком-то неудачном романе, о давней несчастной любви. Конечно, у него были знакомства, такой красавец, прекрасный викинг. У него была несчастная, неразделённая любовь, и он считает своим долгом рассказать об этом будущей жене. Как он прав! Между нами не должно быть даже маленьких секретов.