Полет над пропастью - [80]
— Не хочу связываться, портить нервы, верю, что сама судьба не раз накажет Анжелку Мне добавлять не придется, — ответила баба.
— Пожалуй, ты права! Знаешь, у нас на работе; баба имеется, ходит, пальцы веером держит, косит под продвинутую крутую, всех подначивала, высмеивала. Даже на работу возникала в дорогих побрякушках. А зимой сама знаешь, темнеет рано. В конце смены выходишь из проходной, на улице темнота, как у негра в жопе. Но ее приметили пацаны. Окружили сворой, всю как есть ободрали, сорвали цепочку с шеи, перстни и кольца, даже мочки порвали, чтоб сережки взять. Сумку обшмонали, взяли сотовый телефон, да еще самой ввалили так, что с месяц в больнице провалялась. Конечно, тех ребят не нашли. Зато баба совсем другою сделалась. Уже не корячится, как говно на ветке. Не гнется в крендель, вспомнила, как здороваться нужно и уже не рядится на работу в новогоднюю елку Скромно, серенько одевается, без вызова. И даже морду красить перестала. С работы вместе со всеми домой вертается, не решается выходить в одиночку. Вот так и поставили ей на место мозги уличные мальцы. Вернули бабу в человеки! Так оно завсегда случается. Не пуши хвост веером, рядом всегда сыщется тот, кто шутя ощиплет.
— Я не поняла, ты это к чему рассказал? — насторожилась Варя.
— О дочке твоей! И ее где-то жизнь прижучит.
— Не надо, Антон. Я ей плохого не желаю.
— Это ни от людей приходит! — улыбнулся загадочно и спросил:
— Так ты когда согласишься ко мне навовсе?
— Антон, чего так торопишь?
— Я не гордый! Могу и подождать! Был бы толк! А и тебе тянуть не резон! Годочки бабьи, что в речке вода! Текут, и все вниз, к старости. Сколько порхать будешь? И сколько самой отведено, не угадать! Одинокого, да сирого болезни и беды достают чаще, чем семейных, где друг о дружке пекутся всякий день. Там и душа спокойнее, и здоровье покрепче.
— М не подумать нужно, ладно, Антон!
— Прикольная ты, Варюха! Иль такие как я на каждом углу стоят? Ведь и я не бессрочный. Сколько ждать мне твое слово?
— Я сама тебе позвоню. Как что-то решу, не промедлю, — пообещала Варвара.
— я — кивнул Антон короткопроводив Варю до двери общежития, вернулся в машину.
— Вот так подружка, черт бы тебя порвал! Я не успела оглянуться, как ты моего хахаля заклеила! — Вошла в комнату комендантша и, хохоча, присела к столу.
— Не дергайся! Не закадрила! Свободный твой Антошка!
— Не бреши!
— Даю слово! Даже не тронутый! Весь как есть в целости и сохранности.
— что? Даже не пытался до тебя?
— Нет!
— А чего так долго у него торчала?
— Предложенье мне сделал!
— Да иди ты! — удивилась Людмила.
— Честное слово!
— И что ответила?
— Поначалу враз отказала. А он уговаривать ста Весь свой дом показал. И сам наизнанку вывернулся Все о себе рассказал. Ему я ответила что подумаю..
— Варя, не смеши, чего тут тянуть? Мало что я базарю, ты не гляди, хватай Антона руками и зуба, ми и на шаг от себя не отпускай никуда! Такие н часто нам обламываются, как родной сестре говорю
— А как же
ты? — Ну, что я? Не пришлась ему по душе!
— Ты еще раз попробуй! — советовала Варя.
— Я уж не раз, сколько времени его клею, да о не хочет меня видеть, отворачивается старый черт. А ведь нутром чую, не уголек, целый костер у неге внутри горит. Только не каждую подпустит обогреться. Уж как я его обхаживала, да полный облом получила. Отставку дал, но почему?
— Видать, рыжих не любит! — хохотнула Варя.
— Я пять раз перекрашивалась. И в блондинку, и в шатенку, и в седую, ему это до заду. А сколько денег на парикмахеров извела! Но не повезло! Так хоть ты не зевай, не упускай мужика. Он пусть кондовый, но денежный, и в хозяйстве сведущий, за ним, как за Китайской стеной ни один сквозняк не достанет. Не смотри, что рыло у него суконное, зато весь город уважает больше, чем любого воротилу. У него и на счету кучеряво!
— Откуда знаешь?
— У меня в банке знакомая. Эта все пронюхала. Сказала, что Антошке дед какой-то, не только дом, но и вклад завещал. И теперь Антон вовсе пархатым стал. Ему пять жизней можно кайфовать не работая. Так что не гляди на его кривое рыло. Зато жить станешь, как муха в меду! И не раздумывай, соглашайся.
— А ты не обидишься?
— Мне было б больно, если б его упустили на сторону. А так хоть кому-то достанется. Ты ж не чужая мне, почти своя, как сестра. И еще знай! У него желающих баб полные карманы, долго не тяни с ответом…
— Не знаю, как дочь на это посмотрит? Высмеет или обругает? Скажет, что на стари лет с ума сошла!
— Она пусть на себя глянет! Всю семью просрала, шизанутая. А и кто тебя осудит, ведь ничью семью не разбила, ни у кого не отбила и не увела. Для семьи мужика берешь, всерьез! Разве за такое судят баб? Не-ет, милая! Завидовать станут, вот это точно. Он иного предпринимателя за пояс заткнет. Да что звенеть впустую? Поживешь с ним, сама увидишь все.
— Мне перед тобою неловко! — призналась Варя:
— Получается, что его у тебя отняла. Ты для себя присмотрела, а я Антона увела.
— Закинь переживать. Оно хоть и досадно, что отставку получила, но сама знаешь, мужик инструмент тонкий, силой на себя не натянешь и не удержишь. Приглядел он тебя и радуйся. Смотри за ним в оба, чтоб какая-то молодая сикуха его не отбила.
Это — страшный мир. Мир за колючей проволокой. Здесь происходит много такого, что трудно себе представить, — и много такого, что невозможно увидеть даже в кошмарном сне. Но — даже в мире за колючей проволокой, живущем по незыблемому блатному «закону», существуют свои представления о чести, благородстве и мужестве. Пусть — странные для нас. Пусть — непонятные нам. Но там — в зоне — по-другому просто не выжить…
Колыма НЕ ЛЮБИТ «случайных» зэков, угодивших за колючую проволоку по глупой ошибке. А еще больше в аду лагерей не любят тех, кто отказывается склониться перед всемогущей силой блатного «закона»…Но глупый наивный молодой парень, родившийся на далеком Кавказе, НЕ НАМЕРЕН «шестерить» даже перед легендарными «королями зоны» — «ворами в законе», о «подвигах» которых слагают легенды.Теперь он либо погибнет — либо САМ станет легендой…
Низшие из низших. Падшие из падших.«Психи», заживо похороненные за колючей проволокой СПЕЦИАЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ.Среди них есть и палачи, и жертвы… Есть преступники, умело «откосившие» от возмездия за содеянное, — и жалкие, несчастные люди, забытые всеми. Они обитают в АДУ. У них лишь одна цель — ВЫЖИТЬ.
В новом романе, предложенном читателям, рассказано о двух сахалинских зонах: женской, с общим режимом содержания, и мужской, с особым режимом. Как и за что отбывают в них наказания осужденные, их взаимоотношения между собой, охраной, администрацией зоны показаны без прикрас.Судьбы заключенных, попавших на зону за преступления, и тех, кто оказался в неволе по необоснованному обвинению, раскрыты полностью.Кто поможет? Найдутся ли те, кому не безразлична судьба ближнего? Они еще есть! И пока люди не разучились сострадать и помогать, живы на земле надежда и радость....Но не каждому стоит помогать, несмотря на молодость и кровное родство.
Кто он, странный человек, замерзавший на заснеженной дороге и "из жалости" подобранный простой деревенской бабой?Кто он, "крутой мужик", похоже, успевший пройти все мыслимые и немыслимые круги лагерного ада - и стать "своим" в мире за колючей проволокой?Возможно, бандит, наконец-то решивший "завязать" с криминальным прошлым? Скорее всего - так. Но... с чего это взял старый, опытный вор, что блатные "братки" просто возьмут и отпустят на "мирное житье" бывшего дружка и подельника?..
…Бомжи. Отвратительные бродяги, пьяницы и ничтожества?Или — просто отчаянно несчастные люди, изгнанные из дома и семьи, вынужденные скитаться по свалкам и помойкам, нигде и ни в ком не находящие ни жалости, ни сострадания?На Руси не зря говорят — от тюрьмы да сумы не зарекайся.Кто из нас — благополучных, состоятельных — может быть уверен, что его минет чаша сия?Запомните — когда-то уверены были и они…
Роман Ирины Карпинос «Путешествие дилетантки» – о метаморфозах любви и времени. Первая часть «Из логова змиева» – трагифарсовая любовная история на фоне распада Союза и постсоветской действительности. Вторая часть «Соло на киноленте» – гротескное повествование о том, как в наше время снимается кино, об авантюрных похождениях съемочной группы. Третья часть «Гастролерка» – о трагикомических ситуациях в жизни главной героини романа Саши Анчаровой, гастролирующей с концертами по Америке. Читателю предоставляется возможность поразмышлять, погрустить, посмеяться до слез и сквозь слезы.
Але с детства снятся яркие и необычные сны, в которых она раскрывает самые запутанные преступления. Повседневная же жизнь протекает довольно скучно. Девушка даже не подозревает, что скоро ей предстоит встреча с самым настоящим призраком, стерегущим фамильные драгоценности княжеской семьи. Сама того не желая, Аля примеряет на себя роль сыщика, расследуя два загадочных убийства с разницей в двадцать лет. Как поможет ей в этом прекрасный белый ангел, и кто станет для нового Шерлока Холмса вторым Доктором Ватсоном?
«Преодоление» — тематическое продолжение романа «Женька, или Безумнейший круиз». Несмотря на некоторую зависимость текста — книга является отдельным произведением и читается как вполне самостоятельное. Герои романа, покинув Петербург, отправляются на рыболовецкие промыслы под Архангельск, чтобы заработать на новую жизнь в райском уголке Испании. Трудности бытия и бесконечные криминальные разборки сильно усложняют воплощение их фантазий. Однако вера в друг друга и неугасающая страсть помогают им преодолеть ужасы конца девяностых…
Слишком просто броситься в пропасть. Труднее стоять на краю и протягивать друг другу руку.
Старый смертельно больной миллиардер Дэн Харт инвестирует свое состояние в исследования в области трансплантации человеческого мозга в тело донора. Он решает стать первым на ком будет проведена эта операция. Донором становится молодой русский байкер. Понимая, что данное открытие бесценно и старик может стать самым богатым человеком в мире. К Харту в компаньоны напрашивается криминально известный богач Ричард Броуди, чьи деловые партнеры не раз погибали при загадочных обстоятельствах. Харт отказывается от сотрудничества с Броуди.
Доведенный до отчаяния бывший менеджер закусочной Евгений Лычкин вступает в «Клуб победителей», где любой неудачник с помощью специальной машины стирания болезненных переживаний и записи чужих историй успеха может превратиться в победителя. Жизнь Лычкина налаживается, пока он не обнаруживает, что его квартира продана, а жена и дочь, которых стерли из памяти, исчезли. Главному герою предстоит длинный путь принятия себя и осознания собственных ошибок.