Полет над пропастью - [21]
— Куда ее определить?
— Вытолкните на улицу и никогда не пускайте даже к воротам прокуратуры!
— Чтоб тебя родные дети повесили! Будь ты проклят, убийца! Пусть передохнет вся твоя родня, а самого живым уроют на погосте! Захлебнись кровью, падла! — орала Варька так, что каждое ее слово гулко отдавалось эхом в коридоре.
Следователь морщась потирал щеку, какую все же достать баба. Пятерня осталась печатью на лице. А Варвару выволокли охранники прокуратуры на ступени и закрыли за нею дверь.
Баба и сама не знала, как она оказалась в прокуратуре и зачем пришла сюда. Она возвращалась с кладбища, куда приходила каждый день. Она подолгу сидела у могилы Виктора, говорила с ним, просила прощенье за то, что мало уделяла ему внимания при жизни, недостаточно любила и берегла.
— Ну почему я теперь не могу жить без тебя? Почему ты только мертвый стал любимым? Неужели я была слепою и глупой? А ты стал единственным и родным! Возьми к себе, прости и пожалей меня, слабую бабу, или вернись. Не то и я не выдержу, слышь, Витек? Влезу в петлю следом. Для чего теперь жить, родной? Попроси Господа прибрать меня поскорее… Мы снова будем вместе и счастливы, как раньше.
С кладбища ее уводила Анжела. Она брала мать за плечи, уговаривая, сажала в такси. А тут опоздала, и Варя, не помня себя, пришла в прокуратуру. В другой бы раз ей не сошли бы с рук пощечина, оскорбленья и проклятья. Но следователь, увидев бабу, понял, что творится с нею, и отпустил Варвару без последствий. Она шла домой, не видя дороги, не замечая людей, и заливалась слезами. Прохожие не обращали на нее внимание. Каждого доставали свои беды и заботы. Слезами в городе не удивить, потому смеющихся на улице не было. На каждую слезу не хватало ни солнца, ни душевного тепла. Люди шли, не замечая друг друга, потому Варю никто не приметил. Она пришла домой почти в полночь. Ее обдавали грязью машины, она была похожа на грязное чучело.
— Мама! Где ты была? Я искала тебя на кладбище и улицах, звонила в милицию, даже в больницы! Ну за что меня мучаешь, скажи! — раздевала Варю дочь и привела в ванную. Сама отмыла, одела в чистое и заставила поесть.
— Вам надо хотя бы на время уехать из города, сменить обстановку, чтоб ничто не напоминало Варе о прошлом. Пусть она успокоится, — советовала Марина.
— На дачу? Но она и оттуда приходила на кладбище, — вспомнила Анжела и решилась:
— Придется перебраться в деревню, иначе я потеряю мать. Ей нужно отдохнуть от города. А и я сменю обстановку. Тоже на пределе. Кажется, немного, и сама свихнусь.
— Тогда соберись. Возьми все необходимое. Толик вас отвезет, а за квартирой присмотрю. Вы не волнуйтесь, все будет в порядке. Постарайся сберечь мать! Она у тебя одна на всю жизнь.
Скоро Анжела собрала в деревню необходимое. Ей трудно было согласиться на отъезд, но другого выхода не видела. Варя так и не поняла, зачем им понадобилась деревня? Она потерянно вошла в дом, долго рассматривала знакомые и давно забытые углы, что-то трудно вспоминала.
— Привет, гости! Надолго ли к нам? — заглянула вскоре соседка и присев спросила:
— А где же мужик твой?
Анжела не успела предупредить бабу от излишнего любопытства и Варя, услышав вопрос, ответила хрипло:
— Умер…
— Батюшки! И мой в прошлом годе сковырнулся. Самогонки, видать, пережрал. Любил выпить, черт косорылый. Вертался от кума и застрял в сугробе. Так с него и не вылез, насмерть замерз, зараза. А я одна троих ращу. Но ништяк. Вся детвора путняя. Помогают. И копейка в доме держится, никто с души не тянет. Твой тоже пил?
— Нет!
— Знать, болезнь свалила. Городские мужики все как один квелые. Но ничего, не горюй Варя, мы тебе своего деревенского сыщем. Нехай от их навозом несет, зато здоровья прорва!
Варя почти не слушала гостью, а та сыпала деревенские новости как из ведра, не обращая внимания на Анжелу. Та хихикала в кулак от услышанного либо затыкала рот ладонью, то ошарашенно стояла перед женщинами и удивленно говорила:
— Вот это круто дает деревня!
А соседка тарахтела:
— Намедни пришел ко мне Леха-пастух, ну ты его не знаешь, он недавний! И трандит мне в ухи, дескать, давай по-человечьи рассчитаемся. Зачем мне твои деньги? Они и самой сгодятся ораву харчить, давай в сарай сходим вдвух, душу отведем, себя потешим, покуда не одряхлели вконец, а мой «жеребец» еще на дыбы встает. А сам, кобель бесстыжий, меня за задницу ущипнул. Детей не посовестился, ососок свинячий! Ну я как треснула ему по харе, Леха аж под стол улетел и орет оттуда:
— Ну, гляди ж, холера сракатая! Запросишь меня телку покрыть! Ни в жисть не уломаешь даже за ведро самогонки! Сама к быку потащишься вместе с телкой! Он вас обоих…
— Скажи, разве он мужик опосля того!
— Кто? — спросила Варя.
— Ну, пастух, Леха! Я про него зудела!
— Мужчин беречь надо. И любить! — сказала Варвара.
— Ты че? Иль не похмелилась с утра? Кого беречь? Леху, что ли? Да его, жеребца колхозного, во все закорки каталкой жалеть надо, пока через уши не обсерится. Он же, хряк поганый, говорят, к телкам лезет в ферме. Баб ему мало свиноте. Он же как выпьет, кобель борзой, даже к старухам лезет!
— Зачем?
Это — страшный мир. Мир за колючей проволокой. Здесь происходит много такого, что трудно себе представить, — и много такого, что невозможно увидеть даже в кошмарном сне. Но — даже в мире за колючей проволокой, живущем по незыблемому блатному «закону», существуют свои представления о чести, благородстве и мужестве. Пусть — странные для нас. Пусть — непонятные нам. Но там — в зоне — по-другому просто не выжить…
Колыма НЕ ЛЮБИТ «случайных» зэков, угодивших за колючую проволоку по глупой ошибке. А еще больше в аду лагерей не любят тех, кто отказывается склониться перед всемогущей силой блатного «закона»…Но глупый наивный молодой парень, родившийся на далеком Кавказе, НЕ НАМЕРЕН «шестерить» даже перед легендарными «королями зоны» — «ворами в законе», о «подвигах» которых слагают легенды.Теперь он либо погибнет — либо САМ станет легендой…
Низшие из низших. Падшие из падших.«Психи», заживо похороненные за колючей проволокой СПЕЦИАЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ.Среди них есть и палачи, и жертвы… Есть преступники, умело «откосившие» от возмездия за содеянное, — и жалкие, несчастные люди, забытые всеми. Они обитают в АДУ. У них лишь одна цель — ВЫЖИТЬ.
В новом романе, предложенном читателям, рассказано о двух сахалинских зонах: женской, с общим режимом содержания, и мужской, с особым режимом. Как и за что отбывают в них наказания осужденные, их взаимоотношения между собой, охраной, администрацией зоны показаны без прикрас.Судьбы заключенных, попавших на зону за преступления, и тех, кто оказался в неволе по необоснованному обвинению, раскрыты полностью.Кто поможет? Найдутся ли те, кому не безразлична судьба ближнего? Они еще есть! И пока люди не разучились сострадать и помогать, живы на земле надежда и радость....Но не каждому стоит помогать, несмотря на молодость и кровное родство.
Кто он, странный человек, замерзавший на заснеженной дороге и "из жалости" подобранный простой деревенской бабой?Кто он, "крутой мужик", похоже, успевший пройти все мыслимые и немыслимые круги лагерного ада - и стать "своим" в мире за колючей проволокой?Возможно, бандит, наконец-то решивший "завязать" с криминальным прошлым? Скорее всего - так. Но... с чего это взял старый, опытный вор, что блатные "братки" просто возьмут и отпустят на "мирное житье" бывшего дружка и подельника?..
…Бомжи. Отвратительные бродяги, пьяницы и ничтожества?Или — просто отчаянно несчастные люди, изгнанные из дома и семьи, вынужденные скитаться по свалкам и помойкам, нигде и ни в ком не находящие ни жалости, ни сострадания?На Руси не зря говорят — от тюрьмы да сумы не зарекайся.Кто из нас — благополучных, состоятельных — может быть уверен, что его минет чаша сия?Запомните — когда-то уверены были и они…
Слишком просто броситься в пропасть. Труднее стоять на краю и протягивать друг другу руку.
"Знаешь, каково это - отрывать головы? Не отвечай, я вижу, что не знаешь. Отрывать куклам головы, гораздо сложнее, чем людям. В отличии от людей, кукла не виновата в том, что оказалась не в тех руках...".
Старый смертельно больной миллиардер Дэн Харт инвестирует свое состояние в исследования в области трансплантации человеческого мозга в тело донора. Он решает стать первым на ком будет проведена эта операция. Донором становится молодой русский байкер. Понимая, что данное открытие бесценно и старик может стать самым богатым человеком в мире. К Харту в компаньоны напрашивается криминально известный богач Ричард Броуди, чьи деловые партнеры не раз погибали при загадочных обстоятельствах. Харт отказывается от сотрудничества с Броуди.
Нет, нет Вы не ошиблись, речь, конечно же, пойдёт о малознакомой Африке. Если Вам в жизни не хватает адреналина, тогда вместе с главными героями Вы сможете окунуться в головокружительные приключения в экзотической, но опасной Африке, которые заставят Вас и смеяться, и плакать. Ну, а поскольку, это криминально-приключенческий боевик, Вы сможете поучаствовать в захватывающих батальных сценах. И кроме того, думаю, Вам интересно будет узнать о жизни российских состоятельных кругов. Нигерийский синдром – это роман – предостережение.
Перед вами детективный роман. Иронический — шпионы есть, любовь есть, шпионажа нет. «Действующие лица — молодые ребята и девушки, ведущие абсолютно светский образ жизни. Веселые, современные, привлекательные. И всё им в этой внешней жизни дозволено, кроме наркотиков. Разумеется, это шпионы, агенты, только не Моссада, а чего-то подобного, но с другим названием. И название, и страну надо будет придумать. Так же, как Фолкнер придумал, населил, очеловечил Йокнапатофу. Одну из таких агентов (агентш?), молодую и очень красивую женщину, посылают на ответственное и очень опасное задание.
Доведенный до отчаяния бывший менеджер закусочной Евгений Лычкин вступает в «Клуб победителей», где любой неудачник с помощью специальной машины стирания болезненных переживаний и записи чужих историй успеха может превратиться в победителя. Жизнь Лычкина налаживается, пока он не обнаруживает, что его квартира продана, а жена и дочь, которых стерли из памяти, исчезли. Главному герою предстоит длинный путь принятия себя и осознания собственных ошибок.