Полёт над кукушкиным гнездом - [14]
КЭНДИ /берет Билли за руку, тотчас преисполняясь сочувствия/. Ах ты бедненький, тебя сюда за это засадили?
МАКМЭРФИ. Пойдем-ка вон туда, потолкуем.
Садится с ней на диван, а БИЛЛИ как зачарованный следует за ними, подходит совсем близко и останавливается.
Как Сандра?
КЭНДИ. Занята, милый, то есть я хочу сказать — напрочь. Вышла замуж.
МАКМЭРФИ. Куда, куда вышла?
КЭНДИ /хихикая/. Можешь себе такое представить? Старушка Сэнди — замужем?
МАКМЭРФИ. Ого! Кого же это она подцепила?
КЭНДИ. Помнишь Арти из Бивертона? Он всегда приходил на вечеринки с какой-нибудь гадостью — то со змеей, то с белой крысой, то еще с какой-нибудь дрянью! Господи, настоящий маньяк! /В ужасе прикрывает рот рукой и округлившимися глазами оглядывает больных./
МАКМЭРФИ. Ничего страшного, лапочка. Они только выглядят сумасшедшими.
КЭНДИ. Ах ты, чертов Макмэрфи… /Обвивает руками его шею. /
В громкоговорителе раздается хрип.
РЭТЧЕД /через микрофон/. Мистер Макмэрфи…
МАКМЭРФИ /воздевает к небу руки/. О'кей, о'кей!
КЭНДИ. Ты в порядке, крошка? Я хочу сказать, они с тобой хорошо обращаются?
МАКМЭРФИ. О да. Жратва — потрясающая. А уж кровать какая… Эй, что ж это я тебе палаты-то не показываю?
КЭНДИ /вскакивает на ноги/. В самом деле, чего это ты?
МАКМЭРФИ берет ее за руку и направляется к палатам. В этот момент снова раздается хрип в громкоговорителе.
РЭТЧЕД. Мистер Макмэрфи…
МАКМЭРФИ /резко меняя курс/. О'кей, о'кей. /Доходит до середины общей комнаты, делает в воздухе пальцем X, как бы отмечая точку на карте, кричит сестре Рэтчед./ Здесь?.. Здесь?.. /К Кэнди./ По-моему, она хочет посмотреть, как это бывает. /Хватает Кэнди в объятия и крепко прижимает к себе. Тихо, ей на ухо./ Слушай, лапочка. У меня есть одна идея. Ты вот тут вспоминала про наши вечеринки и всякое такое прочее… Держу пари, можно устроить это прямо тут.
Больные постепенно придвигаются поближе.
КЭНДИ. Ты шутишь?
МАКМЭРФИ. И может, тебе удастся привести Сандру.
КЭНДИ. Я же сказала тебе: старушка Сэнди вышла замуж.
МАКМЭРФИ. Ну и что? Она на вечеринки уже не ходит?
КЭНДИ. Конечно, ходит! Да, но… как мы сюда попадем?
МАКМЭРФИ, озирается, делает ей знак придвинуться к нему поближе и что-то быстро шепчет ей на ухо, тогда как больные собираются вокруг них. КЭНДИ взвизгивает от восторга.
Эх, погуляем так, что чертям станет тошно! /Подпрыгивает и повисает у него на шее./
РЭТЧЕД /через микрофон/. Мистер Макмэрфи… боюсь, нам придется попросить вашу гостью покинуть нас.
КЭНДИ /протестующе/. Эй, я ведь только еще пришла!
МАКМЭРФИ /подмигивает ей/. Еще будет время, крошка. Попрощайся с мальчиками.
КЭНДИ /обняв его/, Ах ты, чертов Макмэрфи! /К больным./ До скорого, мальчики.
МАКМЭРФИ. Славная девчонка. Из хорошей семьи.
БИЛЛИ /не выдержав/. Н-неужели в-вы это серьезно — насчет вечеринки?
МАКМЭРФИ, А почему бы и нет?
СКЭНЛОН. Вечеринку — тут?
МАКМЭРФИ. В этом же вся штука.
БИЛЛИ. И К-кэнди будет?
МАКМЭРФИ. Горячая штучка, верно? Хотел бы поиграть с такой?
БИЛЛИ /весь размякнув/. Ух т-ты!
ХАРДИНГ. Друг мой, за одну только смелость это ваше предложение заслуживает высшей премии — Оскара.
МАКМЭРФИ. Я устрою вам такой шабаш, какого ни в одной психушке ни разу не было.
МАРТИНИ /весело хлопая в ладони/. Ой, ребята, ну и вечеринку мы устроим!
МАКМЭРФИ /расставляя ловушку/. Мы? Кто, черт подери, говорил — мы?
ХАРДИНГ. А разве нас не приглашают?
МАКМЭРФИ. Не-а.
БИЛЛИ /крайне расстроенный/. Но поч-чему?
МАКМЭРФИ. Да потому, что осатанели вы мне, психи, вот почему! Испугались бабы! А знаете, что в эту самую минуту происходит? Игры на Кубок, А вы — чудеса в решете — не дали мне посмотреть!
ЧЕЗВИК. Но, Мак, мы же пытались.
МАКМЭРФИ. Ты и Скэнлон — да. А все остальные до того труханули, что даже руку побоялись поднять!
ХАРДИНГ. Мне очень жаль, что так вышло, Мак. Если бы вопрос не был уже решен…
МАКМЭРФИ. А есть такое правило, где сказано, что нельзя еще раз проголосовать?
ХАРДИНГ. Н-нет, что-то не помню.
МАКМЭРФИ. Так в чем же дело?
РЭТЧЕД выходит из дежурки и подходит к собравшимся. По пятам за ней идет УИЛЬЯМС.
РЭТЧЕД. Разве у вас, джентльмены, нет никаких обязанностей?
МАКМЭРФИ /решительно/. Есть, конечно, только у нас сейчас будет чрезвычайное заседание Совета пациентов.
РЭТЧЕД. Кто же его созвал?
МАКМЭРФИ. Мистер Дэйл Хардинг, президент!
ХАРДИНГ /после небольшой паузы, слегка запинаясь под взглядом сестры Рэтчед /. Совершенно верно, мисс Рэтчед.
РЭТЧЕД. А в каких целях?
ХАРДИНГ. Чтобы… чтобы…
МАКМЭРФИ. Переголосовать насчет того, чтоб смотреть телевизор днем!
РЭТЧЕД. Понятно.
МАКМЭРФИ. О'кей, мальчики!..
РЭТЧЕД. Одну минуту! Не кажется ли кому-нибудь, что мистер Макмэрфи навязывает вам свои желания? Я уже подумываю, не лучше ли будет перевести его в другое отделение…
СКЭНЛОН. Не можете же вы отправить его к буйным, только потому что он предложил нам переголосовать!
ЧЕЗВИК /с вызовом/. Конечно, не можете!
РЭТЧЕД /к Макмэрфи/. Вы уверены, что после переголосования не будете больше настаивать на своем?
МАКМЭРФИ. Я просто раз и навсегда хочу понять, у кого из этих птах хватит духу, а у кого — нет.
РЭТЧЕД. Отлично. Все, кто за то, чтобы перенести телевизионное время на более ранний час, поднимите руку.
Автор этой книги Леонгард Франк хорошо известен советским читателям по многочисленным переводам его произведений на русский язык и на языки народов Советского Союза. В нашей стране давно оценили и полюбили его как талантливого прозаика и публициста, как одного из крупнейших представителей немецкого критического реализма. Однако Л. Франк писал не только романы, повести, рассказы, публицистические статьи и очерки. Он творил и для сцены. В Германской Демократической Республике в 1959 году — в качестве дополнения к шеститомному собранию его прозаических сочинений — был выпущен однотомник пьес Леонгарда Франка. Драматические произведения Л.
Драма о браке Джорджа Оруэлла с 30-летнему помощницей редактора журнала Соней Браунелл. Лондон, 1949 год. В больнице «Юнивесити колледж» находится Джордж Оруэлл с тяжелой формой туберкулеза…
В пьесе «Голодные» Сароян выводит на сцену Писателя, человека, в большой степени осознающего свою миссию на земле, нашедшего, так сказать, лучший вариант приложения душевных усилий. Сароян утверждает, что никто еще не оставил после себя миру ничего лучше хорошей книги, даже если она одна-единственная, а человек прожил много лет. Лучше может быть только любовь. И когда в этой пьесе все герои умирают от голода, а смерть, в образе маленького человека с добрым лицом, разбросав пустые листы ненаписанного романа Писателя, включает музыку и под угасающие огни рампы ложится на пол, пустоту небытия прерывают два голоса — это голоса влюбленных…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В основу сюжета пьесы легла реальная история, одним из героев которой был известный английский писатель Оскар Уайльд. В 1895 году маркиз Куинсберри узнал о связи своего сына с писателем и оставил последнему записку, в которой говорилось, что тот ведет себя, как содомит. Оскорбленный Уайльд подал на маркиза в суд, но в результате сам был привлечен к ответственности за «совершение непристойных действий в отношении лиц мужского пола». Отсидев два года в тюрьме, писатель покинул пределы Англии, а спустя три года умер на чужбине. «Поцелуй Иуды» — временами пронзительно грустная, временами остроумная постановка, в которой проводятся интересные параллели между описанной выше историей и библейской.
Есть такие места на земле – камни, деревья, источники, храмы, мечети и синагоги – куда люди всегда приходят и делятся с Богом самым сокровенным. Кто еще, в самом деле, услышит тебя и поймет так, как Он?..Поначалу записывал занятные истории, как стихи – для себя. Пока разглядел в них театр.Наконец, возникли актеры. Родились спектакли. Появились зрители. Круг замкнулся…Четыре монопьесы о Любви.