Полет мотылька - [14]

– Что значит «отсечь от следующих поколений»? – повторил свой вопрос Петлин.

– Хочешь сказать, что сам этого не понимаешь? – недовольно буркнул в ответ Юлий Никандрович.

Подцепив на вилку кусочек остывшей картошки, он сунул ее в рот и с выражением отвращения на лице принялся старательно жевать, словно тренируясь для съемки в рекламе антиникотиновой жевательной резинки.

– Это означает контроль за рождаемостью?

– Возможно, – ответ прозвучал неразборчиво, как будто несчастному Юлию Никандровичу приходилось говорить с набитым ртом. Вот только картошку к тому времени он уже прожевал.

– Что значит «возможно»? – недоумевающе развел руками Анатолий Викторович. – Ты ведь сказал, что проект открытый!

– Я буду заниматься только научной частью проекта. – Словно отсекая все дальнейшие расспросы, Юлий Никандрович слегка пристукнул ребром ладони по краю стола. – Опираясь на опыт стран, уже работающих по данному проекту, моя и целый ряд других лабораторий будут заниматься разработкой стратегии удаления тех или иных дефектных генов из популяции применительно к местным условиям. Все. – Юлий Никандрович еще раз стукнул ребром ладони по столу. – Каким образом они будут претворяться в жизнь, я лично не имею ни малейшего представления. И, честно говоря, знать не желаю. Должно быть, эти задачи возьмут на себя другие ведомства. Даже картированием геномов будем заниматься не мы, а специализированные лаборатории, которые планируется открыть при районных поликлиниках. Курировать их, между прочим, будет Минбез.

– Министерство безопасности? – Алекс глянул на Юлия Никандровича так, словно тот сказал что-то совершенно непристойное.

Юлий Никандрович непонимающе моргнул и даже не сразу нашел что ответить.

– Ну да, – как-то совсем уж растерянно произнес он, пытаясь понять, чем так зацепили Петлина его слова.

– Почему Минбез занимается медицинской программой? – Алекс как будто не просто задавал вопрос, а уже готов был вынести обвинение. Вот только в чей именно адрес оно будет направлено, пока оставалось непонятным.

– Ну, во-первых, неконтролируемое распространение дефектных генов самым непосредственным образом угрожает государственной безопасности. Не приняв решительных мер для того, чтобы воспрепятствовать этому процессу, мы в недалеком будущем превратимся в нацию инвалидов.

Петлин отодвинул в сторону пустую тарелку и, навалившись грудью на стол, повторил свой вопрос, сформулировав его несколько иначе:

– Но при чем здесь Минбез?

Юлий Никандрович тяжело вздохнул, словно преподаватель латыни, которому вновь, уже в который раз, предстояло вдалбливать один и тот же урок нерадивому ученику, и самым обидным являлось для него то, что он был почти уверен, что наука его не пойдет впрок тому, кто упорно не желал ее усваивать.

– А по-моему, все ясно. – Геннадий Павлович посмотрел на друзей. Ответ на вопрос, заданный Алексом, казался настолько очевидным, что он не мог понять, почему никому другому он не пришел в голову. – Под программу генетического картирования выделены значительные средства международных организаций. Не так давно мы уже прикинули, сколько денег получит лаборатория Юлика из той суммы, что им причитается. А сотни, тысячи лабораторий генетического картирования, разбросанные по всей стране и существующие на казенные деньги, – да это же просто золотое дно для вороватых чиновников. Единственная организация, которая может осуществить подобную программу в масштабах всей страны, сведя потери к минимуму, это Министерство безопасности.

Ответом ему стали взгляды, в которых не присутствовало даже намека на понимание.

– Гена у нас, как всегда, склонен к идеализму, – заметил Алекс и ободряюще улыбнулся Геннадию Павловичу, – мол, ничего, со всяким случается.

– Ну, почему же, – не очень уверенно и как-то совсем уж вяло попытался поддержать Калихина Юлий Никандрович. – В том, что он сказал, присутствует рациональное зерно.

– Если только это зерно маковое, – заметил Алекс.

– Бред полнейший, – фыркнул не склонный даже к зачаточному оптимизму Анатолий Викторович.

– Почему? – непонимающе посмотрел на него, как на последнего, высказавшего свое мнение, Геннадий Павлович.

Анатолий Викторович только рукой махнул:

– А-а! – и, глянув в свой стакан, давно уже пустой, разочарованно цокнул языком.

Петлин тут же взмахнул рукой, подзывая официанта.

– Нет, я все-таки не понимаю…

Алекс поставил руку на стол и развернулся вполоборота к Геннадию Павловичу.

– Ген, ты на полном серьезе это говоришь?

Геннадий Павлович почувствовал неуверенность. Но только на пару секунд. Позиция, на которой он стоял, казалась настолько прочной, что не допускала никаких проявлений слабости.

– Да, – уверенно кивнул он.

– Четыре пива, – сказал Алекс подошедшему официанту, после чего вновь сосредоточил внимание на Геннадии Павловиче. – Ты полагаешь, что Министерство безопасности – это единственная государственная организация, сохранившая чистоту рядов, высокие моральные принципы и идеалы служения народу?

– И еще доверие людей, – добавил Геннадий Павлович.

– Каких людей?! – не то удивленно, не то возмущенно всплеснул руками Анатолий Викторович.