Полёт ласточки в околоземном пространстве - [29]

— У нас ЧП — не теряя времени, сразу же выдала Бутинко: — Умер один из ангелов.

Ласточка не нашла ничего более умного, чем спросить: — Как умер?

— Как люди умирают. Был, был и сплыл — раздражённо ответила Наташа.

— Кто? — Подробностей сама не знаю. Мне ещё полсотни «племянников» обзванивать. Срочный сбор. Приезжай прямо сейчас, поняла?

— Поняла- сказала Ласточка.

Как-то сразу сделалось не так, чтобы очень жарко. Скачком удлинились тени. И солнце краем диска коснулось горизонта. Чёрный Ланд Крузер мчал Ласточку по улицам Петербурга.

Глава 8. Минус один

Не смотря на все усилия поклонников логики, в мире до сих пор существует множество вещей, которые приходится или принимать на веру или однозначно отвергает. Отсутствуют доказательства, однако нет и фактов демонстрирующих ложность сих, недоказуемых, утверждений. Например, во времена до того как Дарвин выдвинул свою знаменитую теорию, скептик мог бы сказать «мне не нравится идея, что жизнь в её многообразии создало высшие существо, но, к сожалению, у меня нет альтернативного объяснения». Вопрос зарождения жизни посредством божественного дыхания, в те времена, являлся предметом веры и не более того. Создаётся парадоксальная ситуация: верю потому, что хочется верить (а равно обратная: не верю потому, что мне это не нравится). Но разве ситуация так уж парадоксальна? Сколько в жизни человека суждений, которые он не может доказать, но по которым необходимо придерживаться того или иного мнения? Великое множество.

Вот для примера ещё один вопрос полностью находящийся в области веры. Правда ли, что под предводительством дяди Егора будет построен более справедливый мир или по спинам идеалистов на вершину взберётся тиран, каких не видывал свет? Благо все возможности для неограниченного деспотизма у находящегося на вершине будут иметься в избытке. Нет ответа. Каждый из ангелов принял на веру честное слово нового бога. Тот гипотетический скептик, не желающий верить в великодушие бога, случись ему дочитать сию историю до этой страницы, абзаца, слова и буквы. Скептик мог бы заметить, что веру в свою добропорядочность дядя Егор прекрасно имел возможность вложить в головы племянников лично. Ты прав, скептик — возможность имелась. Но использовал ли он её? Вопрос веры. И без сомнений понятно, во что верят ангелы. Иначе разве они согласились бы служить новому богу?

Что? Опять ты, неугомонный, говоришь: племянники могли согласиться из жажды власти, страха или смирении перед неизбежным? Но вспомни: дядя Егор, по возможности, набирал сердца жаждущие заниматься вопросом увеличения человеческого счастья. Конечно это косвенный признак, но всё же…

Зал гудел от десятков, даже сотен, ведущихся одновременно разговоров. Словно волны на неспокойном море, шум голосов гулял, отражаясь от стен. Почти вся тысяча племянников собралась сегодня вечером здесь. Мест не хватало. Ангелы стояли плотно, точно сардины в банке. Кто-то сидел на подоконнике. Другие на столе. Десятки подпирали стены. Наступающие снаружи сумерки тянулись длинными тенями в проёмы окон.

Крыльцо облепили почитатели табака.

— Что случилось? — потребовала ответа Ласточка. За спиной, взревев мотором, набрал скорость Лэнд Крузер.

— Андрей мёртв — видя непонимание, разъяснили: — Из научного отдела. Бывший врач.

Дым лез в нос, раздражал слизистые. — Подробности известны?

— Андрей параллельно работал в больнице. Никак не мог предоставить пациентов их собственной судьбе — Ласточка не помнила имени рассказывающего, хотя время от времени встречала в коридорах. По рефлекторному запросу анимус выдал «Александр Иванович», тоже из научного. Биохимик и одновременно неплохой разработчик. Редкое сочетание.

— Сколько раз говорил ему: оставь. Подожди немного, уже скоро — Саша безнадёжно махнул рукой с зажатым между пальцами дымящимся окурком: — Он в ответ «за два года сколько людей умрёт». С ним и патрон неоднократно разговаривал. Андрей вроде и перестанет. А потом смотришь — снова за своё. Чудо больницу уже по телевизору показывали. Медицинских светил собралось, что голубей над рассыпавшимися семечками.

— Можно было перейти в другую больницу — сказала Ласточка.

— Андрей переходил, что толку? Не мог остановиться.

Рядом, на крыльце, топталось вечное экспериментальное пособие — Толик. Кто-то снова выдернул беднягу в выходной день. Заядлый курильщик, Толик и зимой выбегал на улицу. А уж весной всё свободное время проводил на крыльце. Случившееся несчастье заставило забыть о нём и, таким образом, он оказался на крыльце, смолящим не знаю уже какую по счёту сигарету.

Видя всеобщий сбор, Толя удивлялся. Он чувствовал витающее в воздухе напряжение. Стоял рядом, слушал и смотрел. Но не понимал. Когда рядом происходило что-то не укладывающееся в его концепцию реальности, анимус в голове у Толи мельком переключал внимание на что-нибудь постороннее. Или стирал последние секунды памяти. Чаще всего приказывал не думать о интуитивно замеченных странностях.

Сейчас вокруг велись очень странные разговоры. Людей с приказами не замечать необычного давно никто не опасался. Они словно приведения скользили среди ангелов. Притихшие. Из-за частых переключений внимания похожие на зомби. Пустыми глазами Толя смотрел на столпившихся на крыльце ангелов. И больше всего осмысленности в блуждающем взоре появлялось как раз тогда, когда Толя оглядывал окрестности. Например, смотрел в небо, наблюдая за хлопотливым полётом толстого, взъерошенного голубя.