Полёт ласточки в околоземном пространстве - [27]

— Алло? — спросила Ласточка, прикладывая к уху зазвонивший телефон.

— Ну, где ты там?

— Скоро буду — успокоила девушка звонившую мать.

— Когда скоро?

— Через пять минут. Уже виден наш подъезд.

Ранним утром выходного день, Ласточка торопилась не на работу, а к родителям. Сегодня, во второй половине, брат уезжает в очередную длительную командировку, и мама спешила собрать семью на прощальный ужин.

Дверь открыл отец. В то время, пока Ласточка обнималась с родителем, её анимус считал из анимуса отца информацию о физическом состоянии тела. Проще говоря, о здоровье. Когда зима ещё царила и сковывала город в крепких, холодных тисках, у отца заболели лёгкие. Он был уже старый, старше мамы. Примчавшаяся, едва узнав о случившемся, Ласточка не приказала отцу выздороветь. В конце концов, она была программистом, а не доктором. Бесполезно и даже немного опасно просто приказать выздороветь столь же не сведущему в медицине человеку, как Олин отец. Выполняет приказы не бог, не какая-то внешняя сила, а лишь разум того, кому приказывают. Выполняет беспрекословно, однако, лишь в меру собственного разумения. Там где следует идти маленькими шажками, не удастся скакнуть гигантским прыжком. В общем, Ласточка не стала привлекать других ангелов, бывших в человеческой жизни врачами. Не стала выпытывать у худого, как вешалка, доктора будет ли хорошо для излечения если у пациента допустим повысится температура убивая вредные микроорганизмы или он станет дышать быстро-быстро, как кролик. Вместо этого Ласточка активизировала, правда в самом минимальном варианте, целительные программы, имеющиеся в стандартном комплекте анимуса. Благо отец уже неизвестно, сколько времени носил в себе внутренний компьютер.

Программы не подкачали. Написанные по типу экспертных систем[13], они успешно диагностировали болезнь и излечили. Проведя в организме множество локальных изменений — тех самых крохотных шажков, ведомых лишь светилам медицинской науки. Более того, избавленный от старческой немощи, отец Ласточки начал активно интересоваться окружающим миром. Он произвёл в квартире косметический ремонт. Починил оставшийся с горячей молодости и лихой зрелости мотоцикл, до сего момента покрывающийся пылью в захламлённом всяческим барахлом гараже. Мотоцикл так удивился резким изменением своей колёсной судьбы, что стал заводиться с первой попытки и довольно лихо бегать по узким улицам Петербурга. Отец даже собирался возобновить утренние пробежки, которые окончательно забросил чуть ли не до рождения Ласточки. Но тут насмерть воспротивилась мать, опасающаяся, что у любимого мужа может не выдержать сердце.

Видя происходящие с отцом переменны, Ласточка только тем и занималась, что скрывала таинственную улыбку. От родителей, от прочих родственников и самое главное от старшего брата. Потому что Сергей стал о чём-то догадывался. По крайней мере иногда он смотрел на сестру с недоумённым видом, не находя объяснений произошедшей в ней перемене.

Когда весна делала первые, робкие шаги и улицы худо-бедно очистили от снега, сгребая в грязно-белые кучи. Отец с Сергеем отправились как следует испытать реанимированный мотоцикл. Вернувшись глубоко под вечер (Ласточка тогда осталась ночевать у родителей, и пока мать пекла на кухне разные вкусности, она делала вид, будто читает книгу, хотя на самом деле писала очередную программу для собственного анимуса). Так вот, вернувшись глубоко под вечер, когда городская иллюминация затмила робкий свет звёзд, Сергей уважительно хлопнул отца по плечу и сказал: — Даёшь! Ну, папаня.

Отец довольно улыбнулся: — Какие мои годы! — Он свято верил в силу витаминов, каждое утро, вгрызаясь в сладко-кислый яблочный бок. Должна же быть причина, почему после болезни он так хорошо себя чувствует. И как раз после выписки он, по совету врачей, начал съедать каждое утро по яблоку. Связь очевидна.

Неизвестно до чего дошла бы благословленная анимусом семейная идиллия. Но воспылавший жаждой познания, а равно и преобразования, окружающего мира, отец начал излишне активно вмешиваться в жизнь взрослой дочери.

— Почему ты до сих пор одна? — допытывался он ещё более упорно, нежели мать — Был же, как его там — Иван. Куда он пропал?

— Не хочу об этом говорить — тщетно пыталась уйти от разговора Ласточка.

— Не беда, другого найдём — рассуждал отец, пропуская мимо ушей мольбы и просьбы дочери оставить её в покое.

— А вот твоя новая работа — интересовался он — Неужели платят столько, что хватило купить квартиру. Очень, очень рад за тебя Оленька. Не расскажешь чем именно вы там занимаетесь? И не кажется, что ты слишком много времени проводишь на работе? Ни за какие деньги не стоит забывать о личной жизни.

И снова по кругу. Отец звонил ей, научившись пользоваться не только сотовым телефоном (с которым прежде не очень-то и дружил), но и аськой и скайпом и прочими сервисами устанавливающими связи между людьми.

Приказывать родным Ласточка не считала возможным. Ну, разве, в крайнем случае. В самом-самом крайнем. С огромным трудом, применяя практически дьявольское коварство, Ласточке удалось отвлечь отца от собственной персоны. От добра-добра не ищут, но иногда оно само падает в руки. За какой-то неполный месяц отец не только вернул исчезнувшую в далёком детстве страсть к рисованию, но и добился неплохих результатов. В квартире родителей поселился неистребимый запах масляных красок. Из сюжетов картин преобладали натюрморты: фрукты на столе, цветы на столе и даже закрытый ноутбук на том же столе. В свете или накрытый комбинацией теней. Мама только качала головой, глядя на выкрутасы отца.