Полет гарпии - [4]

Вот они, яйца. Нож лежит на полу, только поднять. Миг – и скорлупа будет вспорота; это не труднее, чем снять шкурку с перезревшего на солнце плода. Яйца лопнут и разольются, и маленькие гарпии умрут, не родившись. Крохотные прозрачные крылышки никогда не превратятся в широкие кожистые крылья. Слепые, безгласные мордочки никогда не озарятся умом, жадностью и насмешкой. Мягкие коготки никогда не затвердеют и не научатся раздирать плоть, а передние лапки так навсегда и останутся скрюченными у груди…

Ки нагнулась за ножом. Сейчас она увидит эти личики нерожденных с их клювами, сомкнутыми в дурацкой, с точки зрения человека, ухмылке. Их глаза, затянутые пленочкой век, злобные глаза под личиной детской невинности…

Детской невинности…

Рука с поднятым ножом вновь медленно опустилась и повисла вдоль тела. Ки замотала головой – слезы ярости жгли ей глаза. Весь этот месяц она только и бредила местью. Месть была ее пищей и утешением. И вот она готова осуществиться. Осталось только дать выход горю и гневу. Но Ки не могла.

И тут в логово хлынул поток яркого света, мгновенно затмившего маленький светильник, который держала в руках Ки. Женщина тупо уставилась на выросший в дверях силуэт. Это был самец; его бирюзовое оперение переливалось в солнечных лучах. Рослая фигура заполнила весь проем – рядом с гарпией Ки казалась ребенком. Мерцающие золотые глаза тотчас остановились на ней, с ножом в руках склонившейся над его потомством. Ответный взгляд зеленых глаз женщины был полон жуткого ликования. Вот теперь она действительно отомстит. Перед нею был зверь. Людоед. Детоубийца. А вовсе не то разумное, заботливое существо, за которого его пыталась выдать эта пещера. Ки не двинулась ему навстречу. Она стояла неподвижно и молча ждала, держа нож наготове.

С какой легкостью он упал бы на нее с небес, швырнул оземь, разорвал, точно кролика, страшными когтями и до отвала наелся ее мяса!.. Нет, теперь они оба стояли внутри логова, и над их головами громоздилась скала. Самец-гарпия был вовсе не создан для того, чтобы сражаться на земле. Тем не менее, длинные птичьи ноги с силой бросили его вперед, яростный свист отдался в стенах пещеры. Он протянул к Ки передние лапы – маленькие, не больше ее собственных рук. Куда грознее оказался взмах его огромных кожистых крыльев.

Удар швырнул женщину на колени и вышиб у нее светильник, полный масла и еще продолжавший гореть. Концы перьев хлестнули Ки по глазам, ослепив ее на какое-то время. Она извивалась на полу, ощупью разыскивая оброненный нож. Пол под ее пальцами был холоден и тверд. Она никак не могла отыскать нож. Потом Ки услышала над собой смех гарпии – тот самый злобный хохот, что так долго снился ей по ночам. Она закричала в ответ, издав звериный вопль, полный ненависти и страдания. Рассвирепевший самец отозвался пронзительным криком. Ки поднялась с пола, плача от ярости. Она была по-прежнему безоружна. Но, по крайней мере, она встретит его стоя…

В следующий миг она снова полетела на пол, сбитая броском гарпии. До нее не сразу дошло, что самец кинулся куда-то мимо нее. Покамест Ки ощущала лишь боль: она упала на бок и сильно расшибла бедро и плечо. Особенно плохо пришлось бедру, потому что оно угодило как раз на рукоятку откатившегося ножа. Ки мигом подхватила нож и вскочила на ноги, чтобы достойно встретить новую атаку самца…

Но ее так и не последовало.

Перед глазами Ки взвился желтый огонь, ярко озаривший всю заднюю часть пещеры. Это масло из перевернутой лампы залило солому и покрывала гнезда, в котором покоились яйца. Туда же упал тлеющий фитилек и…

Сухую солому мгновенно охватило гудящее пламя. Его языки облизали расписанную звездами ширму и перекинулись на ткацкий станок с недоделанной шпалерой. А в самой середине пылающего гнезда, точно демон, восставший из ада, стоял самец-гарпия. Передними лапами он прижимал к груди одно из яиц. Ревущий огонь окутывал его крылья – кожистые перепонки скручивались и чернели, распространяя ужасающую вонь. Он страшно закричал от боли и ненависти, но этот крик не заглушил двойного хлопка – это у его ног почти одновременно лопнули от жара два оставшихся яйца. Жидкость вылилась наружу, с шипением гася пламя, но пожар был слишком силен: она закипела, повалил смрадный пар пополам с дымом. Ки попятилась прочь, вскидывая руку к лицу, – зрелище, представшее ее глазам, и запах, ударивший в ноздри, были равно невыносимы. Она споткнулась на неровном полу… и тут же кто-то накинулся на нее сзади. Ки отчаянно забилась, ощущая объятия пернатого существа… которое оказалось всего лишь входной занавесью. Сорвав ее с петель, Ки кое-как выпуталась и, моргая, выбралась наружу. Скальный карниз был залит ярким солнечным светом. Ки обвела его непонимающим взглядом. До сих пор она всего менее задавалась вопросом – как же спуститься отсюда, свершив месть? Она помышляла только о возмездии. Но судьба, словно в насмешку, помешала ей исполнить задуманное да еще и оставила ее в живых…

Свистящий крик заставил Ки вскинуть глаза. Она сразу заметила над собой черную точку, которая падала на нее с неба, стремительно увеличиваясь в размерах. Ки инстинктивно отпрянула в сторону, пригибаясь, готовясь к неминуемой схватке. Пятнышко росло на глазах: вот оно стало величиной с ястреба… потом с орла… и, наконец, превратилось в пикирующую гарпию. Не узнать ее было невозможно. Зеленовато-голубое оперение и такая же шкура ярко выделялись в бледной голубизне неба. Длинные тонкие перья развевались, точно грива бирюзовых волос. Самка стрелой падала на Ки со стороны солнца…