Полёт феникса - [9]

— И они доверили этим охранничкам свои двери! — рычал Тайрен, расхаживая из угла в угол и отвлекая меня от мыслей о пережитом. — Людям, присланным Мекси-Цу! Кого боги хотят покарать…

— А почему они не должны были доверять посланцам Мекси-Цу? — поинтересовалась я. — Для всех она — образцовая супруга, много лет была твоей женой. Полагаю, в столице о ней никто не сказал ни единого дурного слова.

И мысленно добавила — в отличие от меня.

— Плевать, что там о ней говорили или не говорили. Она перешла все границы! Видит Небо, я долго терпел из уважения к матушке-государыне, но такое я терпеть уже просто не имею права.

— Тайрен… — сказала я и замолчала.

— Не беспокойся, я не буду суровее моего отца. Пусть отправляется в монастырь, надеюсь, жизни, чтобы замолить грехи, ей хватит.

Я продолжала молчать. Возможно, стоило бы настоять на том, чтобы провели тщательное расследование, которое подтвердит или опровергнет, что насильника впустили именно люди бывшей принцессы, и если да, то сделали ли это с её ведома и согласия. Возможно… Но я поняла, что испытываю облегчение. Больше мне не нужно ни терпеть её рядом, ни изобретать предлог, чтобы от неё избавиться. Всё решилось само собой, волей Неба, как тут говорят, и совесть лишь вяло трепыхнулась во мне, почти незаметно, если к ней не прислушиваться.

На следующее утро я вытрясу из успокоившихся служанок, а также из своего евнуха рассказ о происшедшем. Видимо, этот самый Ци Зен пробрался в мои комнаты заранее и спрятался в гардеробной — среди привезённого мне из дворца барахла можно было буйвола замаскировать, не то что человека. Конечно, этот пылкий влюблённый не мог знать, что я отпущу прислугу, но останься девушки со мной, они бы тоже нанюхались дряни и ничем бы не смогли мне помочь. Спас меня Шэн Мий — потому и присутствовал при разбирательстве. Не то его что-то насторожило, не то потрясающая чуйка сработала, но когда император направился ко мне, он увязался следом и спас меня в буквальном смысле слова: когда Тайрен увидел, что происходит на кровати, он на миг застыл как статуя, а потом выхватил меч и кинулся вперёд. Кого он хотел зарубить — меня, насильника, или нас обоих — я так никогда не решилась у него спросить. Но евнух буквально повис на нём, умоляя одуматься и крича, что госпожа не в себе. Серьёзно рисковал, между прочим, Тайрен чуть сгоряча его не убил. Но тут насильник вскочил, потревоженный криками и визгом служанок, тоже застыл при виде императора, и до Тайрена каким-то чудом дошло, что я называю его, Тайрена, имя, глядя на чужого мужчину и протягивая к нему руки. Не пытавшегося сопротивляться Ци Зена увели, а император посмотрел на меня повнимательней, после чего приказал послать за Гань Лу.

А ещё позже я узнаю, что, вопреки обещаниям Тайрена, преступник умер куда легче, чем предписывал закон. Видимо, у него был где-то припрятан яд, и он успел принять его раньше, чем его обыскали в тюрьме. Вскоре тюремщики доложат, что в камере находится труп. Тайрен в ярости прикажет разрубить его на куски, сжечь и развеять пепел, чтобы не осталось и следа. Отец преступника будет удавлен, вся остальная семья — разжалована в простолюдины и выслана в отдалённую провинцию. И ещё довольно долго я невольно буду гадать, предвидел ли Ци Зен последствия для своих родных и счёл ли их приемлемой ценой для исполнения своей нездоровой мечты, или в ослеплении просто о них не подумал. Что своей жизни он не пожалел вполне осознанно, было очевидно.

Почувствуй себя Клеопатрой, блин.

— У тебя глаза, как бездонные колодцы, — Тайрен выдохнул и присел передо мной на корточки, снова беря мои руки в свои. — Тебе лучше?

— Да, лучше.

— Всё, — это прозвучало, как стук печати под приговором. — Это был последний раз, когда кто-то протянул к тебе грязные лапы. Они должны падать перед тобой ниц, а не желать тешить с тобой похоть, и тем более не пытаться! Я хочу, чтобы никто и помыслить о таком не смел. Ты станешь императрицей, Небесной Владычицей, Матерью Народа. И не спорь! Я больше ничего не желаю слышать.

3

Персик прекрасен и нежен весной,

Пышен убор его листьев густых.

Девушка, в дом ты вступаешь женой —

Учишь порядку домашних своих.

Ши Цзин (I, I, 6)

Моё бракосочетание с императором Тайреном состоялось в душный день тринадцатого числа летнего месяца Большой жары, на второй год эры его правления под девизом "Неколебимое устремление". В пересчёте на земной календарь свадьба пришлась на начало августа. За несколько дней до неё я отняла Шэйрена от груди, рассудив, что со всеми этими торжествами всё равно не смогу кормить его как должно по расписанию. Жаль, я хотела дотянуть до того, как ему исполнится год, но человек лишь предполагает, как известно…

Отшумел тостами пир в честь официального заключения помолвки, даваемый отдельно для мужчин и женщин, так что главным человеком за столом в зале, где собрались мои гостьи, оказалась моя приёмная мать. Пролился на меня и мою семью дождь императорских подарков — Тайрен неукоснительно следовал обычаю. За два дня до бракосочетания были принесены жертвы перед поминальными табличками семьи Фэй, и в тот же день дым от шёлкового свитка с извещением о предстоящем событии улетел в дымоход Императорского Святилища Предков. И вот наконец настало, собственно, утро свадьбы.