Полёт фантазии, фантазии в полёте - [52]

— Все так, — согласилась Таня, — но мне больше нравится то, что сказал по этому поводу ваш принц Чарльз.

— О, принц Чарльз обожает высказываться по любому поводу. И что он сказал на этот раз?

— Я, конечно, не могу процитировать дословно, но постараюсь, потому что это известное выступление принца Чарльза перед сотрудниками СМИ по случаю трехсотлетнего юбилея британской прессы мои студенты учат наизусть. Он сказал, что английские СМИ захлестнула волна цинизма и, к сожалению, их взгляд на современную Англию пропитан циничной критикой, которая разрушает традиционно привлекательный для иностранцев образ страны, созвучный тому, о чем писали Шекспир и Киплинг.

— Неудивительно, мне кажется, массмедиа везде так работают: один образ, приближенный к реальности, и потому более негативный, они создают для внутренней аудитории; другой, более привлекательный, — для внешней. Я думаю, в России также.

— О нет, — усмехнулась Таня, — в России все гораздо хуже. Для внутренней аудитории — сплошной негатив, а для внешней — просто ужас неописуемый.

За разговорами двести шестьдесят километров от Торки до Лондона пролетели незаметно. Таня шутила, рассказывала смешные истории о своей университетской жизни и путешествиях, обоим было так легко, весело и комфортно, что Давид даже не включал любимого Моцарта. На подъезде к Илингу Дэвид, как Таня и ожидала, пригласил ее к себе в дом на чашечку кофе. Ну уж нет, лучше закончить их «предсвадебное путешествие» на этой приятной ноте и расстаться с симпатичным пиратом прямо здесь и сейчас, несмотря на все «знаки судьбы».

— На чашечку кофе? — переспросила она. — Чтобы убедиться, какой ты «классный парень»?

— Perhaps. Возможно.

Это английское «perhaps», произнесенное голосом Элвиса Пресли, сейчас точно прозвучало как «love me tender, love me sweet». Ах, эти серые глаза, они как море, — уговаривала Таню знакомая мелодия, вдруг зазвучавшая у нее в голове, но нет.

— I don’t want to try, just looking, — повторила она вчерашнюю шутку.

— As you wish. Как хочешь, — сказал Дэвид и повез Таню в Grange Park Hotel.

Ну не может он так просто отступиться от Белоснежки, она улетает в среду, так что еще есть время завтра и послезавтра.

— А что ты делаешь завтра вечером? — спросил он.

— Завтра вечером друзья пригласили меня на спектакль в Orange Tree Theatre.

«А вот и шанс», — подумал Дэвид.

— Какое невезение!

— Почему невезение? — удивилась Таня.

— Потому что Orange Tree Theatre находится в Ричмонде, а рядом стадион Твикенхэм, на котором завтра состоится большой футбольный матч. Ты что-нибудь слышала об английских болельщиках?

Кто ж не слышал. Год назад, оказавшись в Дублине во время матча между английским и ирландским футбольным клубом, Таня имела возможность сама убедиться в их отвратительной репутации. Зрелище пьяных британских фанатов она не забудет никогда: вопили, тошнили, облегчались на виду у всех, снимали штаны и демонстрировали голые задницы с нарисованным английским флагом, и что самое удивительное — это были не какие-нибудь сопливые подростки, а взрослые мужики типа Джудиного Брайана.

— Как ты будешь добираться до театра? Тебя будет кто-нибудь сопровождать? — продолжал нагнетать обстановку Дэвид. — Завтра там будет небезопасно.

— И что ты предлагаешь? — спросила напуганная Таня.

— Я отвезу тебя в театр, подожду, а если повезет и твои друзья найдут мне место в зале, мы посмотрим спектакль вместе, потом отвезу в отель. Безопасность гарантирую, в том числе от сексуальных домогательств со стороны «классного парня».

Ну, что ж, звучит убедительно.

В том, что она правильно поступила, согласившись на предложение Дэвида, Таня убедилась во время антракта. Фойе театра «Orange Tree» представляло собой большую застекленную веранду, огромные окна которой разделяли два совершенно разных мира. В одном — театральная публика пила шампанское и обсуждала достоинства и недостатки постановки, в другом, уличном, — футбольные фанаты отрывались по полной, делая все то, что Таня уже однажды наблюдала в Дублине. Самым удивительным было, что любителей театра, казалось, совсем не смущала пьяная вакханалия, которую можно было наблюдать за стеклом. В свою очередь, фанаты не обращали внимания на нарядных дам и их кавалеров, которые в ярком свете люстр напоминали цветастых рыбок в гигантском аквариуме. Все второе отделение Таня думала только о том, как им придется выходить из театра и идти сквозь безумную толпу до машины.

Выйдя из театра и видя, какое безобразие творится вокруг, Таня инстинктивно прижалась к Дэвиду и совсем не возражала, когда, проходя мимо орущих и на вид весьма агрессивных мужиков, он крепко обнял ее за плечи. Господи, от этих фанатов можно ожидать все, что угодно: вон двое крепких парней опрокинули мирно стоящий мопед, вон двое других швыряются пивными банками, вон трое прыгают на скамейке, стоящей на пустой автобусной остановке, так что тошнить, вопить и облегчаться — это еще цветочки. И где же хваленые английские полицейские, которые остановят все это безобразие?

На автостоянке вообще творился беспредел: выезд перекрыли орущие болельщики, они ритмично прыгали под футбольные кричалки, стучали в окна, пинали колеса тщетно пытающихся вырваться из западни машин, трое фанатов синхронно, как будто по команде, вскочили на капоты стоящих впереди авто и начали перепрыгивать с одной машины на другую. В опасную игру включалось все больше и больше людей, а полиции все не было. Толпа, агрессивная неуправляемая толпа, как страшно.