Полёт фантазии, фантазии в полёте - [5]

И вот как-то воскресным утром (Дэвид предпочитал заниматься с утра на свежую голову), когда Таня, сидя за столом в гостиной, разъясняла ему очередные глаголы-причастия, готовившая в этот момент себе кофе Джейн решила любезно предложить и ей чашечку. Не успевшая позавтракать Таня с радостью согласилась.

— Джейн, сделай и мне кофе, пожалуйста, — вежливо попросил Дэвид.

— Сам себе сделай, я на интервью опаздываю, — буднично ответила Джейн.

Танина рука с ароматно пахнущей чашкой застыла на полпути. Удивленного взгляда ее широко распахнутых глаз Дэвид не забудет никогда. Смущенно пожав плечами, словно извиняясь за поведение всех американских феминисток, он встал из-за стола и молча приготовил себе кофе сам.

На Таню этот случай с кофе произвел неизгладимое впечатление. Она вдруг поняла, что этого сорокалетнего вполне симпатичного светловолосого американца с удивительными серыми глазами любят совсем не так, как он того, несомненно, заслуживает. Как же так? Не налить любимому мужчине кофе? Просто беспредел какой-то.

И с этого момента совершенно инстинктивно, ни о какой такой любви и речи быть не могло, она вообще со своими учениками никогда романов не заводила, Таня начала проявлять к Дэвиду особое внимание, решив дать этому милому американцу немного того, чем, как ей показалось, он был несправедливо обделен — заботы, тепла и нежности.

Тем более случаи для этого постоянно подворачивались. То прямо в конце занятия у Дэвида пуговица от пиджака оторвалась, а через 10 минут важные переговоры. Всегда имевшая под рукой все необходимое Таня эту пуговицу быстро пришила, чем привела Дэвида в крайнее изумление. То пирожки вкуснейшие домашние на занятие принесет, а готовила она мастерски. А узнав про увлечение Дэвида классической музыкой, под предлогом «выездного занятия» сводила на два чудесных концерта: ансамбля скрипачей Спивакова в ММДМ и потрясающего трио роялей «Bel Suono» в большом зале консерватории.

Будучи убежденной в пользе заучивания стихов при освоении иностранного языка, Таня заставила американца выучить наизусть несколько стихотворений Пушкина, сделав акцент на романтическом «Я вас любил». Поэтому логично, что спустя два месяца после такой интенсивной опеки, оказавшись с ней наедине в квартире (Джейн умчалась на очередное интервью с каким-то российским политиком), Дэвид не устоял и воплотил пушкинскую романтику в реальность.

Не вполне готовая к такому повороту событий, Таня растерялась. Она вовсе не собиралась переводить рабочие отношения со своим американским учеником на уровень «интима», тем более у него официальная подруга имеется. Расписаны они или нет, ее не касается. Изначально она вообще перед собой такой цели не ставила, ей просто хотелось этому американцу показать, что русские женщины в отличие от американок своих мужчин совсем по-другому любят. Какой, к черту, феминизм. Если любишь — и кофе можно сварить и подать, и рубашки постирать, и жилеткой побыть, если вдруг человеку плохо и сочувствие требуется. Ведь «счастье — это когда тебя понимают».

А тут такой неожиданный поворот. И что самое интересное, и Тане, и Дэвиду этот поворот очень даже понравился, такого качественного захватывающего секса никогда не было у обоих. Ну что тут поделать? Совпали люди физически, так хотя и не часто, но бывает, если повезет. «Ну и пусть, — решила для себя Таня, — пусть будет только секс». Тем более в последние полгода после расставания с потенциальным русским женихом у нее с этим делом было совсем плохо, можно сказать, из рук вон как плохо, а если точнее, то совсем никак.

В последующие три месяца события развивались стремительно. Спустя неделю прямолинейный американец честно признался своей подруге в измене с русской преподавательницей, что положило конец и без того затухающим и фактически зашедшим в тупик отношениям. По приглашению Дэвида Таня переехала к нему на квартиру и с удовольствием погрузилась в домашние заботы, с неожиданной для себя радостью занявшись организацией быта и досуга все больше нравившегося ей американца.

Интенсивные занятия сексом дали свои результаты: к концу третьего месяца Таня с удивлением обнаружила, что беременна. И как такое могла произойти? Они же предохранялись. Ну разве что это ее так называемые «безопасные дни» подвели. Как ни странно, узнав о беременности, она совсем не расстроилась, даже, можно сказать, наоборот, обрадовалась. А что? Ей уже тридцать два, если сейчас не родить, то потом вообще поздно будет, да и не известно, сможет ли она с ее женскими проблемами еще забеременеть. Так что сомнений нет, только рожать.

А как же Дэвид? А что Дэвид? Спасибо, конечно, но она ему ничего навязывать не собирается, материально вполне обеспечена благодаря отцу-генералу, такое наследство оставил: и квартиру в престижном доме на Сивцевом Вражке, и дачу зимнюю на Истре, и финансы, — да и с работой у нее все в порядке. И вообще, если честно, то их с Дэвидом отношения строятся больше на физиологии, чем на эмоциях. Так что пусть не волнуется американец, не будет она ему ничего предъявлять, только спасибо за ребенка скажет. Тем более, если мальчик (а Таня почему-то была абсолютно уверена, что родится мальчик) будет похож на отца, то о лучшем и мечтать не нужно. Такой красавец с пшеничными волосами и удивительно чистого оттенка серыми глазами.