Поле битвы - Берлин. ЦРУ против КГБ в холодной войне - [46]

Тем временем КГБ стремился запугать НТС и лишить его западной поддержки. В 1954 году КГБ похитил берлинского лидера НТС Александра Трушновича, и предпринял попытку убить начальника операций НТС Г. С. Околови-ча[277]. Николай Хохлов, агент КГБ, который предпочел перейти на сторону Околовича нежели убивать его, отмечает, что поддержка в этой и многих других операциях поступала из берлинского аппарата КГБ в Карлсхорсте[278]. Чтобы приобрести рычаги влияния на оперативников НТС, КГБ доставляло их родственников из СССР в Карлсхорст, желая заманить агентов на Восток, но эта тактика обычно проваливалась. Родственника обычно доставляли на границу сектора, иногда на глаза энтээсовцу, чтобы родственники могли «поговорить», обмениваясь записками. БОБ всегда надеялся, что родственник, ненавидящий систему, обманет сопровождающего из КГБ и сбежит на Запад. Но этого не случилось ни разу. Подобные эксперименты лишь пробуждали еще большую ненависть у членов НТС к Советам.

Британцы, которые начали работать с НТС в Берлине в конце 1950 годов, делили ответственность за берлинские операции НТС. Позднее американцы обнаружили, что Джордж Блейк — источник КГБ в английской разведке, постоянно снабжал КГБ сведениями о совместной деятельности и НТС, и британцев, пока последние не отказались от этой программы[279]. Наверное, Блейк лучше всех знал, почему те перестали работать с НТС. Их заботили не столько расходы, сколько осведомленность КГБ. Удивляться проникновению КГБ в деятельность НТС не приходится, если учесть размах усилий КГБ разрушить НТС. Конечно, выражаясь языком классической контрразведки, оперативная деятельность НТС представляла собой неоправданный риск для ЦРУ. Как ни старались обезопасить себя лидеры НТС, по роду своей деятельности в эмигрантских кругах они не могли избежать внимания агентов КГБ. Более того, некоторые лидеры шли на прямую конфронтацию с советскими оппонентами, даже когда у тех было явное преимущество. Агенты НТС не впадали в отчаяние, когда кто-нибудь из них попадал в руки советских разведчиков. Им как будто больше нравилось думать, что еще один русский патриот прорвал оборону врага.

Огромное количество людей, брошенных КГБ на борьбу с НТС — и противодействие другим антисоветским эмигрантским организациям, — было вечным источником недовольства других отделов Первого Главного управления. Для политической разведки КГБ чрезмерная забота о НТС была пережитком с послереволюционных времен, когда русские эмигранты рассматривались как реальная угроза новому режиму[280].

Сичел, шеф БОБ, тоже думал, что проект НТС имел большие недостатки. Все решения по операциям должны были приниматься вместе с английской разведкой, а потом еще необходимость убеждать НТС в необходимости добывания информации могла привести в отчаяние. Поэтому БОБ стал искать другую русскую эмигрантскую организацию, которая могла бы работать по советским объектам в Восточной Германии не хуже НТС, но должна была быть под единоличным контролем ЦРУ. Такой организацией стал Союз борьбы за освобождение народов России (СБОНР). Его центр располагался в Мюнхене. И одним из людей, рекомендованных СБОНР в берлинскую команду ЦРУ, был Игорь Григорьевич Орлов, или Саша.

Орлов рассказывал, что родился в Киеве в 1924 году, однако рос и учился в школе в Москве. После нападения Германии в 1941 году он был послан в разведывательную школу в Новосибирске, где учили работе в партизанском отряде на территории врага. В октябре 1943 года он был заброшен в восточную часть Польши и тотчас взят в плен. В апреле 1944 года Орлов уже работал с немецкими разведчиками на линии фронта против Советской армии. В конце войны он попал в армию Власова — она стремилась освободить Россию — и получил документы на имя Александра Копацкого. В мае 1945 года его захватили в плен американцы, и он был интернирован до апреля 1946 года. Как многие бывшие советские люди, работавшие на немцев во время войны, Саша присоединился к одной из групп организации Гелена, западногерманской разведывательной группе, работавшей на армию США. По неизвестным причинам он порвал с друзь-ями-змиїрантами и стал работать на частную немецкую фирму[281]. Потом женился на немке.

В конце весны 1951 года Орлов и другие члены берлинской команды СБОНР были доставлены в Берлин офицером разведки Уильямом Слоаном Коффином, занимавшимся проектом СБОНР[282]. Но попав в Берлин, они почти ничего не сделали, чтобы внушить доверие к полезности своего пребывания в Берлине. Руководитель команды, также бывший власовец, был одновременно членом «тайной іруппьі» СБОНР, ответственным за связь с ЦРУ по всем вопросам деятельности организации. Офицер разведки, работавший с этим руководителем, рассказывал, что у того не было никаких профессиональных навыков, он отвергал все советы, которые ему давались для обеспечения его безопасности. Он проявил полную неспособность к нелегальной работе, а в таком опасном городе, как Западный Берлин, все могло кончиться только трагически. Офицер БОБ вспоминал один случай на Курфюрстен-дамм, когда один из членов СБОНР уронил мешок с листовками на русском языке и дополнительными инструкциями на немецком языке и несколько тысяч листовок вывалились на тротуар. Офицеру и его спутникам пришлось поползать несколько минут, чтобы собрать их под насмешки прохожих.