Полдень, XXI век, 2012 № 07 - [14]

Бумажник лежал во внутреннем кармане пиджака Дырова. Спрятать в нём одну из фотографий, изъятых у капитана Гаргулии, – плёвое дело. Ту, где изобретатель секстензора был запечатлён в пол-оборота. Карточку Неживой предварительно протёр и сложил вдвое, а заряженный бумажник вернул на место. Тумблер от нейтрализатора он сунул Дырову за подкладку плаща, туда же запихнул и болтающиеся провода.

Ложный след обрёл вещественную силу. То-то Лобок сотоварищи обрадуются, когда найдут эти трофеи…

Неживой демонически захохотал, пусть нарочито, зато от души. В такие моменты он обожал себя.

Уже покинув чужой кабинет и направив стопы в дежурную часть, он повстречал Дырова. Тот как раз курил возле туалета.

– Водка-вино есть? – Витя упёр в коллегу указательный палец в область солнечного сплетения. – Завтра куплю и отдам.

– Я ж не пью.

– А пиво?

– Ещё Чехов Антон Палыч писал: водка, смешанная с пивом, действует как рвотное.

– Не смешно. А если в твоём сейфе посмотреть?

– Пошли, посмотрим.

– Ладно, верю. Так… У кого есть?

– Слышал я, дежурка разжилась самогоном. Целый ящик конфиската. Говорят, подарок из Угро в честь годовщины.

– Як ним и шёл.

– Вот и топай. Палец свой только убери от меня.

Курил Дыров, выпуская дым в лицо Неживому. Не замечал, занятый своими мыслями. А Витя даже не морщился, наоборот, прежде чем уйти – втянул ноздрями остатки этого дыма…

Спустившись на первый этаж, он опять заглянул в «ожидалку». Всё тот же мужик, привязанный к скамейке, – по виду простолюдин и чмо, – ёрзал, пытаясь найти менее мучительную позу. Вскинулся на Неживого, глядя со страхом.

Неживой подмигнул страдальцу.

* * *

В дежурную часть он вошёл шумно и весело:

– Орлы! Вольно. Что начальство?

– Никого, – ответили ему.

– А генерал?

– Сычёв ушёл.

– Я – за него…

Здесь были трое: ответственный по дежурной части в чине майора и два помощника, сержант и старлей.

Батонов терся возле старлея, сидящего за компьютером, – согнулся в интересной позе, выставив зад в комнату. Виктор похлопал его… нет, удержался-таки. Похлопал чуть выше, по спине:

– Как жизнь, Батонов?

– Я Баженов, – сразу распрямился тот.

Ответ был привычен, как отутюженные «стрелки» на его носках. (Носки он носил только со «стрелками».) Согласно служебному удостоверению этот опер и впрямь значился под фамилией Баженов, но опущенный – он и есть опущенный, он ведь себе имя не выбирает. А гуманистов в органах не держат.

– Короче, Марлен. Возникнут вопросы – не стесняйся.

Неживой отошел к майору и продолжил вполголоса:

– Если что, сигналь.

– Само собой, Виктор Антоныч.

Дежурный офицер пил кофе, оттопырив локоть. Смотрел при этом с любопытством. Неживой был известной личностью, практически герой эпоса.

– Что за мирянин парится в «ожидалке»? – спросил Виктор.

– Коррупционеры доставили, их «слухач».

– Давно привязан?

– Часа ещё нет.

Так-так, подумал Виктор, коррупционный отдел кого-то доставил. Кого? Очевидно, водилу, который помогал Храповскому. Подозреваемый и одновременно свидетель по делу о взятке. Если, конечно, у Дырова насчёт задержания верные сведения… Почему они оставили столь ценного «слухача» в коридоре ясно: пусть тот психует да паникует. В таких случаях, бывает, мимо фигурантов даже пускают оперов, ведущих меж собой профессиональные разговоры – про местный подвал, в котором уборщицы то блюют, то падают в обморок, про асфальтовый каток во дворе Управления, про переполненное тайное кладбище в Таврическом парке… Короче, не суть. Главное – всерьёз «колоть» мужика пока не начали.

Что-то толкнуло Неживого: ещё один шанс!

Удача сегодня явно благоволила ему.

Конечно, это дело требовалось додумать, дожать, но… Влить сукам хорошего слабительного – нельзя было упускать такую возможность.

– Панцири-то сами где?

– У себя. Чаёк пьют.

Дежурный, вспомнив, отхлебнул свой кофе.

– К клиенту хоть иногда спускаются?

– Да класть мне. «Правдивый» обходы делает.

«Правдивым» назывался ответственный по режиму, цирик из ИТУ, чья комнатушка была рядом с дежурной частью.

– Кстати, насчёт чая… На пару слов? – предложил Неживой, кивнув в сторону.

Два майора отошли – как раз к тумбочке, затянутой в красную парчу. На тумбочке стоял гипсовый бюст Брежнева – реликвия, памятник развитого феодализма. Внутри, как водится, бюст был полым, и вот именно под ним охранники традиционно прятали спиртное.

– Одолжи, – распорядился Неживой, возложив ладонь на гипсовые брови.

Майор только фыркнул.

– Позарез надо. Утром куплю две водки, тебе лично.

– Там всего полбутылки осталось.

– Сойдет.

– Ну я же тут не один.

– Ты тут старший.

– Виктор Антоныч, не могу.

Неживой приподнял бюст и посмотрел на то, что там стояло.

– Это последнее?

– Точно так.

– Свистишь. По оперативным сведениям, с утра был целый ящик самогона.

– Так, это… растащили.

– А себе вы разве не заначили?

– Заначили. Кончилось.

– Придуриваешься, пехота.

– Правда, нету.

– Уроды, – свирепо сказал он. – Мусора. Сброд, обсоски, накипь. Как разговариваете с офицером РУОПа?!! Дрянь, окурки, слякоть, труха…

Дежурный был серого цвета, как и его форма, однако смолчал.

– …Ты – жертва инцеста. Твой папаша трахнул твою мать в задницу, и ты появился оттуда…