Полдень, XXI век, 2012 № 06 - [48]

Раум: Помню. Но вскоре веселье сменилось осознанием важности нашего открытия. Мы поняли, что стали практически всесильны. Форас приказал нам до поры никому не говорить о нашем успехе и подделывать отчёты об опытах. Да мы и сами уже понимали, что выпустили на волю опасного джинна.

Наама: Ситуация осложнялась тем, что мы находились на чужой территории. Нам предоставлялась лаборатория, а мы должны были делиться результатами работы с принимающей стороной. Мы знали, что большая часть научных достижений на Первой используется в военных целях.

Илья: Как и у нас.

Раум: Да, как и у вас. Даже после того, как нынешний правитель, пролив немало крови, объединил все государства Первой в империю, там продолжились локальные конфликты. Так что опасались мы и применения нашего открытия против людей.

Наама: Но долго таиться мы тоже не могли. Эксперименты требовали развития, увеличения масштабов. Тогда Форас отправил домой, на Вторую, шифрованное сообщение. Видимо, на Первой уже тогда о чём-то догадывались. Сообщение перехватили и прочли. На следующий день явился руководитель лаборатории с требованием продемонстрировать результаты экспериментов. Мы думали, нам удалось провести его, предъявив неплохие отчёты по менее значимым опытам. Но вечером того же дня лабораторию окружили военные с приказом забрать с собой нас троих, приборы и опытный материал. Мы, конечно, так просто не дались.

Раум: Лаборатория была разрушена почти до основания. Форас погиб в первые минуты боя. Наама лишилась глаза. Мне тоже досталось, хоть и не так серьёзно. Мы стояли насмерть, но что мы могли против сотни? Нас спасло только то, что им приказали доставить живым хотя бы одного. Я удерживал их, пока Наама открывала туннель в Третий мир, сюда.

Наама: Но главное – нам удалось спасти выкладки Фораса и его приборы. Собственно, с их помощью я и открыла туннель вне регламента. Единственное, что нас подвело – то, что переход с Первой на Вторую возможен только через Третий мир.

Илья: Погодите, получается, через наш мир всё время кто-то проходит?

Раум: Конечно! Уже многие сотни лет. Это отражено в ваших исторических документах. Жителей Первой у вас принято звать ангелами, а жителей Второй – демонами. Только свойства, приписываемые и тем, и другим, с реальностью ничего общего не имеют. У нас эти наименования тоже иногда используют, чаще всего в ироническом смысле.

Илья: По такой логике, Вторую стоит звать Адом, а Первую – Раем.

Наама: Наверное (пауза). Только для меня теперь всё наоборот.

5

Илья допил коньяк и закурил. Демоны молчали. Или беседовали без слов. Пыльные часы на пыльной стене показывали полдень. Наконец Илья заговорил:

– Значит, вы хотите вернуться в свой мир и спасти своё открытие. И вы уверены, что там его используют во благо, а не для того, например, чтобы захватить Первую? Я не слишком кощунствую?

– Не слишком. Кощунство – это понятие вашей морали, нам оно не свойственно, – ответил Раум. – И да, я уверен, что на Второй открытие Фораса будет применяться только во благо людям. Наше общество состоит из телепатов. Каждый прозрачен для прочих.

Илья взглянул Рауму в глаза.

– У вас в руках сила, которой не каждый бог может похвастаться. Не хотелось почувствовать себя вседержителем? Не хотелось, например, воскрешать мёртвых? Того же Фораса, например, он ведь заслужил, это его открытие. Или взять и одной формулой свести на нет всю несправедливость, всё зло во вселенной? То есть – во вселенных? Уверен, вам эту формулу рассчитать – полдня работы, не больше. Нет?

– Не полдня, – сказал Раум. – И не год, и не два.

Он замолк. Заговорила Наама:

– Влиять на что-то в таких масштабах опасно. Малейшая ошибка в расчётах или сбой в процессе могут привести… лучше и не думать, к чему. И потом, мы не боги. И даже не демоны. Мы не видим всей картины.

– Пока не видим.

– Громко сказано, Раум. Не видим и не увидим ещё долгие столетия. Возможно, даже то вино отозвалось где-нибудь взрывом сверхновой! Даже наверняка. И каждый переход между мирами скорее всего не проходит для мироздания бесследно. И потому мы не имеем права замахиваться на нечто заметно большее, чем вода и вино.

– А правитель Первой, получается, способен замахнуться. Ну да кто ж ему даст, верно? – сказал Илья.

– Верно, – кивнула Наама и сняла очки.

Правую сторону её лица рассекал широкий рваный шрам от брови до середины щеки. Глазницу закрывали плотно сжатые обезображенные веки. Левый глаз притягивал бездонной чернотой радужки. И смотрел он прямо на Илью.

– Иногда я думаю, – тут Наама улыбнулась, но улыбка гораздо больше походила на оскал, – что лучше бы Форасу вообще не удался опыт с водой. Или лучше бы вместе с ним погибли и мы, и его записи. Но какое же прекрасное было вино!..

Раум взглянул ей в лицо, и она кивнула.

– Да, ты прав, мне нужно поспать. Извини. Разбуди меня через два часа. У нас мало времени.

Илья выключил диктофон.

Наама удалилась в комнату. Небо за окном затягивало тучами. С начинающих желтеть деревьев изредка срывались листья. Раум плеснул на донышко своей рюмки остатки коньяка.

– Она права: времени действительно мало. Нас ищут повсюду.