Полдень, XXI век, 2011 № 03 - [28]

Я посмотрел на Ирину и с удивлением обнаружил, что неожиданный выпад Васи попал прямо в цель – девушка побледнела и поджала губы еще сильнее. Не пытаясь спорить насчет возраста, она прошептала:

– Да что ты знаешь о моем образе жизни?

– О, уверяю тебя, что образ жизни у нас всех примерно одинаковый. Вот разве что Дмитрий, может быть, молится по ночам. Итак, если убрать всю шелуху, получается, что польза от Ирины для человечества стремится к нулю. Ну, а что насчет нас? Мы оба еще можем стать отцами семейств.

– Это переходит уже всякие рамки! – рявкнул Дмитрий, но на сей раз голос его уже не подействовал – мой оппонент, похоже, больше не собирался отступать. И ведь как ловко он все повернул – поняв, что ему меня не сломить, стал набиваться в союзники, предлагая неявный альянс против Ирины. Хитрая сволочь…

– Оставьте вашу моралистскую чепуху, – Вася уже не сидел, он стоял, словно оратор, выступающий перед аудиторией. Голос его окреп, прежнее жалкое состояние будто ветром сдуло. – Признайте: перед лицом смерти все мы превращаемся в обычных животных. Хотя бы уже потому, что труп человека ничем фундаментально не отличается от трупа мартышки, а значит, и живой человек, находясь в двух шагах от мрачной черты, не сильно-то отличается от обезьяны.

– Ты не всплывешь, – тихо, но уверенно произнес Дмитрий.

– Это почему?

– Потому что я тебе не позволю.

В комнате воцарилось молчание. Только по-прежнему – и даже, кажется, еще громче, будто чувствуя нарастающее напряжение, скрипели переборки.

– Ну, что же, раз так… – Вася вдруг как-то поник и опустил руки. Сдался? Нет, не может быть. Что же он…

Я бросился вперед, опередив его на долю секунды. Дмитрий, которому происходящее, видимо, показалось попросту невозможным, даже не среагировал, когда я сгреб лежавший перед ним пистолет. Мгновением позже по тому же самому месту грохнула рука Васи.

– А ты неплох… – прохрипел он. Теперь нас разделял стол и – что намного важнее – черное дуло. Интересно, есть там вообще патроны?

– Понял, наконец, да? – продолжал Вася. – Понял, что мы зашли в тупик? Что невозможно принять решение, оставаясь в рамках общества и гуманизма, так, чтобы задохнувшиеся не мучились, а всплывшие остались чистенькими?

– Да ни черта я не понял, – угрюмо ответил я. – Понял только одно – что ты сейчас схватишь пистолет и наделаешь глупостей.

Я чувствовал себя на редкость погано. Мне казалось, что этот худой человек только что вскрыл и развесил просушиваться всю мою жизнь. Выставил на всеобщее обозрение мой тщательно скрываемый страх, включил микрофон, жадно улавливавший вопли моих инстинктов. Доказал мне, что я, удовлетворившийся тем, что всплыву в любом случае и даже не пытавшийся его остановить, когда он унижал девушку, – такая же сволочь. Что вся моя жизнь – действительно череда абсолютно бесполезных событий. Что дальше все будет так же, что ничего не изменится, и уже мои правнуки, которым, возможно, не доведется застать меня на этом свете, даже подозревать не будут о моем существовании.

Я навел пистолет на Дмитрия, который удивленно поднял брови. Вася с Ириной уставились на меня.

– Всплывай, – приказал я.

– Не буду, – Дмитрий пожал плечами.

– Тогда я пристрелю тебя, прямо сейчас, – пообещал я. – Потому что времени остается все меньше. Готов умереть?

Я надеялся, что он передумает. Надеялся, что он встанет, возьмет Ирину, а я останусь здесь и буду держать Васю на мушке. И тогда я стану героем, а кто-то расскажет жене, что я все-таки прожил не зря. Что за всю свою бесполезную жизнь я сделал нечто большее, чем кучу отчетов и заявлений.

Но все, конечно же, пошло наперекосяк. Дмитрий, очевидно, не собирался вставать, а я не успел еще решить, что делать дальше. И в этот самый момент в моей голове вспыхнула такая боль, словно кто-то выстрелил мне в ухо гвоздем из строительного молотка. Потеряв контроль над своим телом, я выронил пистолет и свалился на стул.

«Подпишите вот здесь…» – вспомнился какой-то прохладный, просторный офис и обширный стол в комнате для совещаний. Не похоже на ту контору, где я работал. «С возможными последствиями ознакомлен и никаких претензий к Корпорации не имею, а также иметь не буду. От подачи судебных исков отказываюсь». Что это за фигня? Мутное, ворочавшееся воспоминание наконец-то оформилось, и теперь заняло мое сознание во всю ширину, заслоняя собой и текущие мысли, и все проблемы, и даже органы чувств. «Что ж, вот и все формальности. Желаем удачи». Ощущение реальности расплывалось. Что еще за документ я подписывал? Чей бренд стоял в контракте за «Корпорацией»?

Когда я пришел в себя, оказалось, что ситуация в кают-компании резко переменилась.

Вася, сжимавший в руках пистолет, тяжело дышал, по его висками катились крупные капли пота. Ирина зажимала себе рукой рот и смотрела куда-то мимо меня широко раскрытыми глазами. Уже понимая, что произошло, я медленно повернул голову. В комнате едко пахло какой-то дрянью – наверное, порохом.

Дмитрий лежал на полу. Большое темно-красное пятно, похожее на алчно расширяющуюся медузу, пожирало его белоснежно-белую футболку, расползаясь все дальше и дальше. В центре пятна виднелось что-то темное и блестящее, пульсирующее, напоминающее крошечную скважинку, из которой качают нефть. Лицо Дмитрия, обращенное к потолку, по цвету мало чем отличалось от ткани футболки, дышал он часто и поверхностно.