Полдень, XXI век, 2009 № 06 - [49]

Главным дебютантом 2008 года (если так можно сказать о писателе, печатающемся в сборниках и периодике более пяти лет) стал Дмитрий Колодан, первый роман которого, «Другая сторона», принес автору «Золотой Роскон-2009» в обход таких мэтров, как Олди и Лукьяненко. Редкий для современной отечественной фантастики случай, когда литератор начинает свое творчество не с объемистой рыхлой трилогии, а с небольших рассказов и постепенно дорастает до крупной формы, осваивая все более сложные литературные приемы. Колодан давно прослыл «русским Блэйлоком» — не русский Кинг, конечно, но аванс тоже солидный. В «Другой стороне» он отработал его на сто процентов. Героями романа становятся эксцентричные чудаки: молодой инженер, придумывающий чудовищ для фильмов ужасов, девушка, считающая себя марсианской принцессой, стареющий механик, человек-гора, живущий в домике на дереве, бармен, строящий дом из пустых бутылок… Враги у них тоже как на подбор: старая ведьма, похожая на Гингему, ее непутевый сынок, напоминающий гиену-оборотня, загадочный хлыщ на красной спортивной машине и дракончик-томагучи. Более нелепую компанию сложно себе представить — и все же Колодану удалось ловко связать этих персонажей единой сюжетной нитью, крепкой, как стальной канат. Однако главное, что роднит «Другую сторону» и книги Блэйлока, — это ощущение чуда, которое всегда рядом. Надо только побороть страх, протянуть руку — и Небывалое отольется в форму, чтобы до неузнаваемости изменить твою жизнь.

Парадоксальная ситуация сложилась в 2008 году с рассказами и повестями. С одной стороны, издатели по-прежнему охотно выпускали антологии — и тематические, и ежегодные, причем весьма солидными тиражами. С другой стороны, на «сольный» авторский сборник мог претендовать только писатель первой величины. Например, Евгений Лукин, чья книга «Бытие наше дырчатое», на мой взгляд, стала одним из главных событий года. Повесть «Лечиться будем», открывающая сборник, начинается с блестящего диалога о литературных метафорах как о форме психического расстройства. В принципе, дальше можно было и не писать: главное сказано на первых страницах. Шекспир утверждал: «Весь мир — театр. В нем женщины, мужчины — все актеры…» Если же верить Евгению Лукину, то весь мир — это огромная психиатрическая клиника, а женщины и мужчины в ней — пациенты. Именно на этой метафоре строится лучшая российская повесть 2008 года. Вещь, кстати, отчасти автобиографическая: главный герой, Артем Стратополох, поэт и патриот (это у него диагноз такой), исповедует те же принципы отношения к литературному творчеству, что и сам Лукин. Ну, а то, что живет он в стране, где власть захватили психиатры, смущать нас не должно: если приглядеться, так ли уж отличается город Сызаново от города Москвы?.. Вторая большая повесть сборника, «Бытие наше дырчатое», как и «Лечиться будем», принадлежит к знаменитому «баклужинскому» циклу. Эта вещь, пожалуй, поскучнее: писатель иронизирует над парадоксами, связанными с путешествиями во времени, — тема, истертая до дыр еще в прошлом тысячелетии. Впрочем, творчество Лукина интересно в любых проявлениях, его стиль безупречен даже в публицистике, хотя с содержательной частью статей, представленных в разделе «Нон-фикшн», так и тянет поспорить.

Отдали должное «малой форме» и авторы, творчество которых проходит обычно по ведомству «мэйнстрима», что не мешает им писать самую настоящую фантастику. В сборнике «Прощальные песни политических пигмеев Пиндостана» (он же «П5») бывший «малеевец» Пелевин предается традиционному для Виктора Олеговича развлечению: все его новеллы построены на буквализации метафор и посвящены фиксации «семантических знаков» эпохи. Делает он это, как водится, в форме анекдота. Милицейский генерал, попавший под влияние философа-евразийца Дупина, тайно превращает своих подчиненных в «лежачих полицейских» и выкладывает из них то ли скандинавскую руну, то ли китайский иероглиф. Родное правительство организует грандиозный бордель на Рублевке, чтобы приманить олигархов, слишком щедро расплачивающихся во всяких Куршавелях, и использует секретное химическое оружие для создания «Зала поющих кариатид». Люди, обладающие запредельным состоянием, превращаются в «баблонавтов», проваливаясь в иной мир, как свет, притягиваемый черной дырой…

По тому же «принципу анекдота» построено и большинство историй, которые рассказывают Дмитрий Быков и Ольга Славникова в сборниках «ЖД-рассказы» и «Любовь в восьмом вагоне». Правда, ерничества и социального пафоса тут не в пример меньше, чем у Пелевина, а арсенал стилистических приемов гораздо шире. Хотя оба цикла первоначально публиковались на страницах железнодорожного журнала «Саквояж СВ», которым не первый год рулит Александр Кабаков, Быков и Славникова — отнюдь не близнецы-братья, как Ленин и Партия. У каждого из них свой легко узнаваемый стиль и своя интонация. Славникова делает упор на жизнеописание, проводя извилистую линию от рождения героя до ключевого момента в его биографии. Рамки «малой формы» для нее тесноваты: по сути, каждый рассказ писательницы — конспект «большого русского романа» в нескольких частях а-ля «Война и мир». Быкова же не слишком интересует, в какой деревне родился и в каком детдоме воспитывался его персонаж, автора «ЖД-рассказов» интересует в первую очередь та самая ключевая точка, апогей, место схождения судеб, секунда, когда потенциальная энергия судьбы преобразуется в кинетическую энергию эмоционального взрыва. Для Славниковой важен прежде всего процесс, для Быкова — результат. В общем, старая история о мужском и женском начале в литературе, замечательная тема для гендерных спекуляций, дарю.