Полдень, XXI век, 2008 № 10 - [7]

Справедливости ради надо отметить, что юному Дубине, который тогда ещё был простым подмастерьем, помогал его верный друг и будущий оруженосец, имени которого история не сохранила. Ловкий малый, прокравшись под покровом тьмы в разбойничий лагерь, связал всем злодеям ноги обрезками сапожной кожи. Сами злодеи при этом крепко спали, опоённые вином, каковое будущий сэр позаимствовал ради благого дела из погребов своего хозяина (каким образом удалось усыпить бдительность атамана история умалчивает). А уж потом герой спустился с дерева и перерезал им всем глотки. Вырученных за разбойничьи сокровища денег как раз хватило на покупку рыцарской лицензии, а также коня, доспехов, меча и щита, на котором Молот Справедливости приказал выбить девиз: «Не я такой — жизнь такая».

Вышеупомянутые менестрели и романисты истолковывали девиз сэра Дубины в том смысле, что великий герой, помимо прочих своих достоинств, отличался достойной подражания скромностью. Что до небесспорных методов, к использованию которых его порой принуждали обстоятельства, то во всей немаленькой библиотеке Пеонова замка имелась лишь одна книга, автор которой счёл необходимым о них упомянуть, и сей объёмистый труд, заслуженно считающийся классическим и послуживший, между прочим, источником вдохновения, а зачастую и складом готовых сюжетов для целого ряда более поздних сочинителей, был, увы, написан совершенно непроходимым языком.

Так что же всё-таки произошло? Разочаровал ли Пеон фортуну, упустив долгожданный счастливый случай, или же, наоборот, только благодаря счастливой случайности продолжил путь живым и невредимым?! Снова и снова взвешивал он шансы, прокручивал в голове варианты. С каждым разом всё более ловким движением высвобождаясь из захвата, всё более точными и сильными ударами укладывая на пол одного братца за другим…

— Хозяина не забудь, — словно бы угадав его мысли, напомнил Ястреб. — Даже если папаша сам и не при делах, за сыновей наверняка заступился бы.

Пеон, в очередной раз пристыженный, промолчал.

— А от вопроса, между прочим, тебе уклониться не удастся. Так как насчёт рыбной ловли? Или, может, силки на мелкую дичь умеешь ставить?

— У меня ещё пирожки, кажется, есть… — немного подумав, промямлил Пеон.

Ястреб, судя по всему, был привычен к трудностям походной жизни. А может, просто крайне неприхотлив. Королевский же желудок напрочь отказывался воспринимать половинку последнего пирожка и двух обугленных рыбок без соли иначе, чем как грубое издевательство. Именно поэтому Пеон первым почуял, что с деревней что-то не так.

— Интересно, почему ниоткуда не пахнет едой?..

— Какой едой?!

— Да хоть какой-нибудь. Жареным мясом, допустим. Или тушёным с овощами. Или гусём, запечённым с яблоками и картофелем. С такой, знаешь, хрустящей корочкой…

— Заткнись, — одобрительно отозвался Ястреб. — Наблюдение точное и даже, будем надеяться, своевременное. По существу есть что добавить?

— Голодом здесь тоже не пахнет, — призадумался Пеон. — Лица у селян круглые, румяные, вполне довольные… Куры бегают… За оградами виднеются огородики, засаженные свеклой и брюквой…

— Где ты брюкву увидел?! — изумился Ястреб.

— Да вон же она!

— А, по-моему, это скорее авокадо. Или вообще маракуя какая-нибудь.

— Да ты что, авокадо совсем по-другому выглядит! Нет, я, конечно, горожанин, так что… Но, в общем, на мой взгляд — вполне обычная процветающая деревня. Во всяком случае, именно такая, как я себе представлял процветающую деревню. Наверное, местные жители просто постятся перед каким-нибудь праздником.

— Возможно. Знаешь, нехорошо так говорить, но я бы предпочёл, чтобы на них лежало какое-нибудь коллективное проклятие. Потому что в таком случае для нас с тобой, оруженосец, нашлась бы кой-какая работёнка.

— Ты умеешь снимать проклятия?!

— Я умею убедительно общаться с теми, кто их накладывает.

Пеон покосился недоверчиво. Ястреб, неправильно истолковав его взгляд, рассмеялся:

— Да ты не бойся, постоишь в сторонке с лошадьми. А ко мне вся эта дрянь уже не прилипает.

— «Уже»? — насторожился Пеон. Хотя в магии он разбирался весьма поверхностно, но помнил, что проклясть нельзя лишь того, кто и так уже проклят. На чём и основывается принцип действия так называемых защитных заклинаний: на самом деле все они являются не чем иным, как мощными, но безобидными, в сущности, проклятиями (к примеру, на могилу Пеона спустя три с половиной года после его смерти должна будет нагадить драная кошка). Ценность такой вакцинации, особенно для людей богатых и влиятельных, более чем очевидна — потому и стоит она дорого. Намного дороже, чем мог бы себе позволить безродный бродяга.

— Попадаются, конечно, и такие случаи, что лобовые меры не действуют, — словно бы не расслышав Леоновой реплики, рассуждал Ястреб. — Тогда, конечно, нужен уже волшебник. Хотя и он ведь никакой гарантии не даст…

— Это точно, — закивал Пеон. — Эти умники и собственные-то ошибки с трудом исправляют, а уж чужую злонамеренность… Особенно, если неизвестно, кто проклял и за что, — тут уж никаких шансов.

— Ну, это смотря кто берётся за дело! — неожиданно заступился за волшебников Ястреб. — Настоящий специалист даже в самом крайнем случае что-нибудь да придумает. Вот, скажем, один мой знакомый. Был человеком — стал никем и звать никак… неодушевлённым предметом, в общем. Даже хуже: у таких предметов обычно хоть имена есть… В общем, долго он переходил из рук в руки, кому только не служил по назначению, пока однажды случайно не достался старому магу. Тот едва глянул — сразу всё понял и принялся расколдовывать…