Полдень, XXI век, 2008 № 10 - [12]

— И под каким же именем он прославился?

— Дубина. Он же — Молот Справедливости.

— Тот самый сэр Дубина?! — изумился Пеон. На сей раз услышанное, вроде бы, не противоречило ничему из того, что он знал о любимом герое. Даже более того — многое объясняло. Например, как сэр Дубина сумел вернуться невредимым из лабиринтов Подсознанья, куда он спускался за своей невестой. Но, с другой стороны…

— Тот самый, — подтвердил Ястреб. — Только сэром он стал гораздо позже. Причём, что характерно, не благодаря своему какому-никакому, а королевскому происхождению, а выкупив титул у одного запойного рыцаря… На что это ты там уставился?!

Пеон разглядывал лоскут, выдранный им из балахона несостоявшегося нанимателя и выброшенный на дорогу. Пролетавший ветерок перевернул обрывок материи, и на изнаночной стороне обнаружились разноцветные линии и пятна, складывавшиеся, если приглядеться, в некое подобие карты.

Несмотря на отсутствие каких-либо надписей, Ястреб быстро нашёл на таинственной карте знакомые ориентиры.

— Вот это пятно в форме черепа — знаменитые Белые болота, ни с чем не спутаешь. Глазницы, соответственно, — островки. На одном из них стоит замок Зрачок, в котором живёт самый нелюдимый волшебник во всём Призаморье. А на другом растёт гриб самопознания: откусишь с одной стороны — вырастешь в собственных глазах; откусишь с другой — замаешься самоуничижением.

— Ух ты! — живо заинтересовался Пеон. — А как узнать, которая из сторон первая?

— Лучше никак: обе они ядовитые. Так… значит, эти вот ёлочки-палочки — Дремотные леса. Пока в них не поселилось чудище, там была замечательная охота. А вот эта дыра в углу — город Новопоглядск, куда мы с тобой, между прочим, как раз сейчас направляемся.

— А крест в самом центре Дремотных лесов что обозначает?

— Почём я знаю? — с деланным равнодушием пожал плечами Ястреб. — Тут же не написано ничего.

— Если бы перед нами была пиратская или же разбойничья карта, — принялся рассуждать Пеон, — я бы предположил, что под крестом зарыто сокровище. Слушай, а почему бы нам…

— Нет, — отрезал Ястреб. — Мы с тобой, как запланировали, доезжаем до Новопоглядска, и там я продаю эту замечательную картинку одному знакомому антиквару.

— Но почему?!

— Потому что я же сказал: там — чудище. Очень страшное и опасное. Поэтому я тебя туда с собой не потащу и одного не пущу. Жалко мне тебя. Нравишься ты мне потому что.

— Неужели напоминаю тебя в молодости? — съязвил Пеон.

Ястреб окинул Пеона критическим взглядом.

— Совершенно ничем не напоминаешь. Этим, наверное, и нравишься.

Озадачившись ненадолго, следует ли понимать высказанное Ястребом как комплимент или же совсем наоборот, Пеон чуть было не упустил из виду потенциальное сокровище. Но таки не упустил, ведь где сокровище — там и потенциальное приключение.

— А всё-таки я думаю… — начал было он, но Ястреб вновь не соизволил хотя бы дослушать.

— Думать — это, конечно, дело хорошее, но и злоупотреблять им не следует. А то получится, как у неправильного великана. Правильные великаны, чтоб ты знал, своего ума вообще не имеют, а живут строго по правилам. На все три случая жизни: во-первых, хватай всё, что плохо бежит; во-вторых, старый друг пищеварения не испортит и, в-третьих, люби еду только по прямому назначению. Кто эти правила выдумал — неизвестно, но для самих великанов уж слишком мудрёно сформулировано. Первые-то два они ещё понимают интуитивно, а вот третье доходит уже не до всех. Вот и получается порой, что от родительской глупости рождается ребёнок с лишними извилинами. Проявляется это не сразу: живёт себе такой урод до поры до времени, всем доволен и счастлив, а потом вдруг — бац! И всё: был ты правильным великаном, а стал никто, и звать тебя никак.

Ладно ещё, если забьёт себе голову смыслом жизни, — великанам это набивать брюхо не мешает. А вот был, к примеру, такой Забей — так его прямо на охоте озадачило: кого из оглушённых дубиной человечков сожрать первым. Того, который побольше, или же того, который пожирнее? Даже нам с тобой понятно, что начинать надо с того, который поближе, а Забей вот задумался и с непривычки думал так долго и так крепко, что человечки успели очнуться. Один сразу убежал, а второй оказался доктором, да не каким-нибудь педиатром, а могущественным диетологом. И наложил он на Забея самую несовместимую с жизнью диету из своего арсенала — драконовскую. Это значит: есть ничего нельзя, кроме девственниц в самом собственном соку.

Поначалу Забей даже обрадовался — как если бы ребёнку прописали питаться одним шоколадом. Но местные жители и особенно жительницы, быстро смекнули что к чему, и вскоре во всей округе не осталось ни одной половозрелой девственницы. За одним-единственным исключением: учительница из местной школы заявила, что предпочитает быть съеденной (род свой она производила от эльфов, но, по-моему, без великанов тут не обошлось). И вот в один прекрасный день Забей, повалив частокол, ворвался в деревню, вломился в школу и сожрал училку прямо за кафедрой. Под аплодисменты класса вытер пасть журналом, рыгнул довольно — и тут же на месте издох. Острое отравление желчью… Ну что, мораль ясна?