Полдень Брамы - [6]
В ее лице много боли.
Господи, попросил я, пусть ее боль не будет бесплодной. Ничего нет печальней бесплодной боли. Пусть ее страх за сына, и тоска о сыне, и усталость, и тягостные предчувствия — пусть все это не зря, Господи.
Третья — женщина. В узких черных брюках и сером свитере, связанном крупными петлями, как кольчужка. Она мне напомнила чем-то тех девочек из моего сна. Точнее, ту из них, у которой не было романа. (Правда, черты их я сразу забыл, осталось лишь голубоватое сияние в том месте души, где память о них, дымчатая аура, греза.) Только постарше нее лет на двадцать. И более зажатая — вечно сидит в самом углу у стены, ни с кем не знакомясь, утыкаясь в перерывах в книгу. И глаза карие. (А у девочек моих были серые, прозрачные — это помню.) Беззащитность лица полная. Никаких часовых.
Будет ли она в нашей группе? Хотелось бы. Хотя вероятность небольшая: групп несколько. К тому же многие, приходящие на семинар, в группы не ходят, не доросли еще.
Всего месяц прошел, как я явился сюда в первый раз, а как много она значит для меня, Школа…
Месяц назад услышал от случайного знакомого волшебные слова «расширение сознания», «интеррелигия», «высший синтез» и сразу сделал стойку, затрепетал в предчувствии сбывающейся мечты.
Знакомый сказал, что именно сейчас, в первой половине сентября, в Школе идет прослушивание, набираются новые ученики, и я сорвался, полетел туда тут же, назавтра.
Терпеливо выждал многочасовую очередь. Ждать было не скучно — народ толпился знающий, прошедший уже не одну школу, группу, йоговскую методику. И все волновались. Бородатые мужики с горящими глазами. Экзальтированные старушки. Худые умные юноши.
«Вы чувствуете, какое поле?» — спросила, лишь только я вошел и сел на стул перед ними, женщина в центре стола, величавая, лет сорока трех, в фиолетовом платье и с такой же помадой на губах. Все остальные — человек шесть по правую и левую руку от нее — согласно склонили головы.
«Какое?» — ужасно хотелось мне полюбопытствовать, но я сдержался. По тону центральной дамы (я быстро догадался, что она и есть та самая Н.Т., Блаватская наших дней) можно было заключить, что поле неплохое. Конечно, неплохое, раз они меня приняли. Паренька, с которым я разговорился, коротая очередь, они отвергли. (Выйдя от них он бесхитростно поделился: «Сказали: мы вас здесь обучим всему, а вы начнете черной магией заниматься». — «Вы что, сказали им что-то о черной магии?» — «Да ничего я не говорил! И не думал даже. Правда, не особенно мне сюда и хотелось. Так, знаешь, думал научиться гипнозу, чтоб без билета мимо контролера проходить…»)
Во мне задатков к черной магии они не разглядели, и я обрадовался. Конечно, я и до них знал, что от подобных помыслов чист, что уж в этом-то прозрачен, но вдруг? Вдруг где-то на самом донышке?
Спрашивали мало. Кто, откуда, сколько лет, каким путем оказался у дверей Школы. Рассказал им о суперэкуменической общине Георгия. Н.Т. обрадовалась: «Мы здесь все тоже экуменисты!» Почему я оттуда ушел, они, к счастью, не интересовались.
Попросили помолиться про себя, как я обычно молюсь. Стал вспоминать молитву розарием: «Господи, Сын Давидов, помилуй нас…»
Внимательно слушали молчание, предельно серьезно, опустив глаза долу. Ощущение было не из приятных, и оно сбивало меня с молитвы. Словно просвечивают биорентгеном, сидишь совсем обнаженный перед ними, до самого ядрышка. И не прикрыться ничем — ни лоскутка, ни листочка фигового.
«Спасибо». Обменялись понимающими взглядами.
Записали мои данные в толстую амбарную книгу. «Манипура, манипура, сердце, горло. В медитации доходит до сахасрары. Поляризация астральная, ориентация ментальная».
Н.Т. словно считывала эту информацию откуда-то сверху, негромко, спокойно. Все остальные молчаливо помогали ей.
Я не знал, что такое «манипура» и что такое «астральная поляризация», но непонятные эти слова зазвенели в моих благодарных ушах первыми аккордами великой эзотерической музыки.
Н.Т. поздравила меня с зачислением в Школу, сказав, что они готовят здесь священников нового типа. Соответствующих наступающей эпохе Водолея, эпохе просветленного разума и духовного творчества.
Под конец довольно долго подбирали мне группу для медитаций. Называли имя наставника и опять слушали в молчании, на чье из них откликнется, раскроется доверчиво и радостно мое поле. Оно откликнулось на Нину.
Я вышел от них усталый, взмокший и жутко гордый. Кружилась голова, в грудной клетке гудел орган. Больше, чем гордый. Наполненный сознанием, что жизнь моя вступила в очень важный этап — может быть, пиковый, последний.
Всю ночь потом, часов до пяти, писал письмо Альбине. Пытался как можно полнее и ярче передать свои впечатления от Школы. Как она порадуется за меня, должно быть.
Скоро год нашей невероятной переписке.
Все началось с того, что прошлой осенью я прочел в «Бирже АиФ» объявление: «Откликнетесь, кто много страдал в жизни и нашел наконец Путь, либо еще не нашел, но ищет. Ищу собеседника, спутника — на высших дорогах сумею поддержать и помочь, и, если надо, спасти».
Я написал, особенно ни на что не надеясь, из умеренного любопытства.
Это последний по времени текст, и писался он долго. Думаю, буду неоднократно к нему возвращаться: дополнять, исправлять. Роман получился головным, засушенным — поскольку старалась вместить в него чуть ли не все свои знания на сегодняшний день. По этой причине может быть интересен лишь тем, кто, как и я, стремится познавать законы мироустройства. Тем, кто положительно воспринял совместную с дочкой «Красную ворону».
Рассказ «Незнакомка», представленный читателю, абсолютно нехарактерен — написался как-то неожиданно, на берегу моря, сам собой.
Роман был написан в 1989 году, а опубликован через семь лет, в журнале «Нева». Жизненный путь, трагедии и срывы, духовный поиск — во многом на основе реальных событий и переживаний. Из всех моих книг эта характеризуется наибольшей полярностью откликов и мнений. От негодования и возмущения (лирическая героиня почему-то напрямую отождествляется с автором) до самых теплых и удивительных слов. Наиболее близких друзей, учителей, самых значимых людей в моей жизни подарил мне этот роман, за что я ему благодарна.
Эта вещь написана в соавторстве. Но замысел мой и история моя, во многом документальная. Подзаголовок говорит, что речь идет о вечных темах — любви и смерти. Лишь одно уточнение: смерть не простая, а добровольная. Повествование идет от лица трех персонажей: двух девушек и одного, скажем так, андрогина. Общее для них — чувство к главному герою и принадлежность к сумрачному племени "любовников смерти", теоретиков суицида. Каждая глава заканчивается маленьким кусочком пьесы. Сцена, где развертывается её действие: сетевой форум, где общаются молодые люди, собирающиеся покончить с собой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.
С Владимиром мы познакомились в Мурманске. Он ехал в автобусе, с большим рюкзаком и… босой. Люди с интересом поглядывали на необычного пассажира, но начать разговор не решались. Мы первыми нарушили молчание: «Простите, а это Вы, тот самый путешественник, который путешествует без обуви?». Он для верности оглядел себя и утвердительно кивнул: «Да, это я». Поразили его глаза и улыбка, очень добрые, будто взглянул на тебя ангел с иконы… Панфилова Екатерина, редактор.
«В этой книге я не пытаюсь ставить вопрос о том, что такое лирика вообще, просто стихи, душа и струны. Не стоит делить жизнь только на две части».
Пьесы о любви, о последствиях войны, о невозможности чувств в обычной жизни, у которой несправедливые правила и нормы. В пьесах есть элементы мистики, в рассказах — фантастики. Противопоказано всем, кто любит смотреть телевизор. Только для любителей театра и слова.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.