Поль Робсон - [12]

С радостью разглядывали знак ученой доблести Поля старые друзья — официанты курортного ресторана на Атлантическом побережье, где Робсон, как и прежде, подрабатывал в летние месяцы. Один из официантов, пожилой негр с круглым добродушным лицом, частенько объяснял вполголоса какому-нибудь завсегдатаю, украдкой показывая на Поля, шустро сновавшего между столиками: «Это тот самый Робсон из Ратжерса»», выжидал паузу, а потом выразительно добавлял: «Стопроцентный американец».

…Лето выдалось жарким. Изнывающие от жажды курортники переполняли ресторан, рассчитывая утолить ее крепкими напитками со льдом. Охлажденные джин или виски приносили минутное облегчение, а после двух-трех порций спиртного иные посетители, забыв про жару и про все на свете, обретали хмельную развязность, и тогда чернокожим официантам приходилось нелегко, особенно доставалось Полю. Нетрезвые обыватели каким-то образом улавливали его неприязненное отношение к ним и не скупились на оскорбления и издевательства. Приходилось терпеть, стиснув зубы, выслушивать незаслуженные упреки, выполнять приказания, отданные оскорбительно-надменным тоном.

Самообладание редко изменяло Робсону, но однажды он не смог себя сдержать. За один из столиков, которые он обслуживал, уселась шумная компания, потребовавшая самых изысканных блюд и дорогих напитков. По бледным, не знавшим загара лицам, по лихорадочно блестевшим глазам Поль безошибочно определил игроков, которым, видимо, не терпелось расстаться с шальными деньгами, добытыми в результате удачной игры в покер или в рулетку. Такие просиживали здесь до закрытия ресторана, а потом с пустыми кошельками возвращались в гостиничные номера, чтобы после нескольких часов беспокойного сна вновь испытывать судьбу, не отводя воспаленных глаз от бешено вращающегося круга рулетки.

Поль принес заказанные блюда и напитки, с непроницаемым лицом выслушал циничные шутки в свой адрес и уже собирался отойти к другому столу, как вдруг почувствовал, что кто-то схватил его за полу куртки.

— Ты дурно воспитан, парень, ткнул мне в лицо подкосом и не соизволил попросить прощения, — низкий хрипловатый голос звучал угрожающе. Даже не взглянув на его обладателя, Робсон резким движением высвободил куртку и быстро вышел из зала. Через несколько минут ею вызвал владелец ресторана, который потребовал объяснений у строптивого официанта и, не получив их, сказал, что увольняет Поля.

В раздевалке к Робсону, корившему себя за несдержанность, подошел пожилой добродушный официант.

— Не переживай, Поль, — участливо сказал он, — послоняйся где-нибудь два-три дня, пока эти ребята не уберутся отсюда, а потом возвращайся, поможем.

И друзья помогли Робсону. Им удалось уговорить владельца ресторана отменить его решение. Поль вернулся в душные залы, воздух которых был пропитан табачным дымом и испарениями потных тел, возвратился к привычной каждодневной сутолоке ресторана, к его куражившимся посетителям.

Позднее он не раз с благодарностью вспомнит своих товарищей — официантов из Род-Айленда, простых, добрых и порядочных людей, готовых постоять за себя и за друга. Порой ее они напомнят о себе либо кратким письмецом, либо устной весточкой с оказией, сетуя- на то, что «старина Поль» забыл их, сообщат, что ждут его, место для него всегда найдется, поскольку он и работник сноровистый, и парень надежный…

В мае 1918 года в возрасте семидесяти трех лет скончался Уильям Дрю Робсон. Безутешную скорбь родных покойного разделяли многочисленные друзья и благодарные прихожане. «Со смертью преподобного У. Д. Робсона наша община потеряла человека, который вел скромную, но плодотворную работу среди своего народа, — говорилось в редакционной статье сомервиллской газеты. — Г-н Робсон был человеком сильного характера… Он очень хорошо знал особенности людей своей расы и всегда интересовался их благополучием. Его всегда возмущала всякая попытка принизить его народ или нарушить его права. Он обладал темпераментом, который породил так много ораторов на Юге. Прекрасно понимая нужды людей, он сумел объединить их вокруг церкви. Его деятельность оказала влияние на- всех цветных жителей штата. Его будет очень недоставать здесь». В память об Уильяме Дрю Робсоне власти штата назвали его именем квартал домов в Нью-Брансуике.

«Гордостью моих мальчишеских лет был мой отец. Я любил его как никого- во всем мире…» Именно такими словами начал Робсон свою книгу-исповедь «На том я стою», увидевшую свет в августе 1958 года. Память об отце он бережно хранил всегда, в трудные минуты мысленно советовался с ним, часто вспоминал его мудрые наставления. Он был за многое благодарен отцу, ему был обязан первыми серьезными успехами в учении, достижениями в спорте. Уильям Дрю Робсон воспитал в сыне глубокую любовь к лучшим творениям человеческого разума в литературе, музыке, живописи, научил ценить и беречь духовное богатство народа. Отец истово верил, что «тот, кто стремится к свободе? должен овладеть вершиной знаний», и сумел передать эту веру Полю.

Колледж Ратжерса Робсон окончил с отличием, защитив 29 мая 1919 года диплом. Дипломная работа Поля была посвящена проблемам юридической гарантии полных гражданских прав всех американцев, включая негритянское население. Эти проблемы он рассматривал на примере 14-й поправки к конституции США, которая провозглашала равенство американских граждан перед лицом закона и гарантировала! защиту правительством их жизни, свободы и собственности. Поправку, принятую в 1868 году, Робсон назвал «наиважнейшей»; по его убеждению, она могла и должна была сыграть огромную роль в развитии и укреплении демократических институтов страны. Профессор, руководитель диплома, дойдя до этого утверждения, сделал на полях рукописи пометку: «Сильно сказано!», имея в виду тот очевидный факт, что на протяжении полувека 14-я поправка защищала не столько права человека, сколько право собственности, охраняла лишь интересы верхушки общества, сосредоточившей всю политическую и экономическую власть в Америке. Ограниченность действия поправки сознавал и Поль, давший диплому название «14-я поправка — спящий гигант американской конституции».