Покуда я тебя не обрету - [93]

Состоялась эта беседа или нет, никто не знает, но на субботней премьере под платьем у Джека был пакет с водой и красным пищевым красителем. Зал был полон, присутствовала не только Вурц, но и Серый Призрак, обе дамы сидели в первом ряду. Наверное, миссис Макквот решила, что ее визит смягчит излучаемые мисс Вурц волны ненависти к пьесе Абигайль Кук.

А вот это уже сюрприз – Алиса и миссис Оустлер, тоже в первом ряду, и Эмма с ними рядом. Где же Лотти? Ах да, она не может прийти, она не отходит от постели бедной миссис Уикстид. Зато вместо нее – кто бы вы думали? – Пиви! Наверное, подслушал их с Эммой разговоры на заднем сиденье. А с ним какая-то восхитительная красавица-негритянка. Значит, у Пиви есть или жена, или подружка! Вырядилась-то как, выглядит новогодней елкой на фоне разведенных мам и пап учениц Св. Хильды (обычной публики на школьных постановках). На миссис Пиви, назовем ее так для определенности, цветастое платье с глубоким-глубоким вырезом, а шляпа! – из-за кулис кажется, что это не шляпа, а чучело попугая.

Вот уж правда, зал так зал, самая изысканная аудитория, особенно в сравнении с той, что ходит на спектакли младшеклассников, поставленные мисс Вурц. Джек был доволен, а вот кое-кто из его партнеров задрожал от страха.

С Пенни Гамильтон, например, случился настоящий припадок, когда она надевала костюм злобной мадам Обер. Наверное, думал потом Джек, вспомнила, как я ей промеж глаз залепил этой, как ее, эякуляцией, и испугалась. А Сандра Стюарт из девятого класса, ростом меньше сверстниц и занятая в роли заики Сары, которая теряет девственность в санях и замерзает в пургу! Ее вообще стошнило за задником. Мистер Рэмзи на это сказал только:

– Нервы, самые обычные нервы! Так всегда перед премьерой.

Джинни-Халлидей, обливаясь потом в костюме траппера, заметила на это:

– Тут далеко не только нервы!

Джек, конечно, подумал, что они обсуждают состав исторгнутой Сандрой массы.

Пока играли первые два акта, он все старался поглядывать на Бонни Гамильтон; оказалось, она пристально следит за ним, их взгляды не раз встречались. Кроме Бонни, Джек сумел разглядеть из-за кулис еще нескольких зрителей. Вот Пиви, кажется, он очень доволен, а вот его спутница, сняла своего попугая с головы, вот Вурц, все время что-то бурчит на ухо Серому Призраку, а сама миссис Макквот хранит молчание, по ее лицу не поймешь, что она себе такое думает; вот миссис Оустлер, ей откровенно скучно, наверное, с ее богатством ей случалось бывать в театрах получше, а вот Эмма, ерзает на кресле, ей не терпится, когда же последний акт, она была на всех репетициях и жаждет крови!

Наконец Джек-Дженни стреляет в Джинни-Халлидея. Стартовый пистолет дважды разрывает тишину зала, Пиви от неожиданности вскакивает и потрясает кулаками, миссис Макквот, напротив, заранее закрывает уши, а Алиса – лицо которой по ходу пьесы меняет выражение со скучающего на ошарашенное и даже глубоко обеспокоенное – нервно вздрагивает.

После окончания второго акта дали занавес и зажгли в зале свет. Джеку стало лучше видно, но он все равно наблюдал только за первым рядом. Пиви все еще пребывал в возбуждении после стрельбы, Эмма жевала жвачку, мисс Вурц исходила желчью по поводу низких литературных достоинств пьесы, особенно нападая на автора за то, какую роль он отвел менструациям в сюжете, а ее единственный слушатель, миссис Макквот, как и прежде, хранила молчание. Алиса и миссис Оустлер сидели, держась за руки.

Постой-ка, а что это они держат друг друга за руки? Джек не понял; он знал, что это обычное дело для женщин в Европе, особенно в Голландии, но в Канаде он еще ни разу не видел, чтобы две женщины держали друг друга за руки (ну разве только какие-то девочки в школе Св. Хильды). Ну да, молодые женщины и девочки порой ходили, взявшись за руки, но женщины возраста Алисы и Лесли Оустлер – никогда. А еще мама Эммы сбросила туфли, и гладила ногой Алису по икре. Джек смотрел на это очень внимательно, но ничего не понимал; чем это они заняты, в самом деле? До него еще не дошло, как вскоре дойдет до Эммы, с чего это вдруг мама и миссис Оустлер захотели жить в ее большом доме одни, без Джека и Эммы – неуместность дружбы между их детьми была лишь второстепенной причиной.

Но мысли Джека прервал мистер Рэмзи – пора было надевать пластиковый пакет с «кровью» и платье для сцены суда. Наверное, костюмер думал изобразить Джека этакой Жанной д'Арк (правда, Джеку была уготована лучшая судьба, несмотря на то, что ему устроили месячные, да к тому же в первый раз, да к тому же на сцене) – вместо платья на него надели нечто вроде мешка из-под картошки из грубой бежевой ткани. Кровь, как объяснил мистер Рэмзи, лучше всего видна на нейтральном фоне. Сначала Джек чувствовал неудобство – холодный пакет, не то липкий, не то мокрый – в общем, какой-то не такой, привязанный к голому животу, вызывал неприятные ощущения. Мистер Рэмзи выбрал пакет поменьше и все равно боялся, как бы зрители не решили, что Дженни беременна, поэтому перед выходом на сцену он немного распустил узел на пакете и надавил, чтобы выпустить лишний воздух. Наверное, поэтому-то пакет и начал протекать, медленно-медленно; Джек сразу и не понял. Он заметил неладное, лишь когда сел на стул, чтобы давать показания, и даже тогда поначалу решил, что просто сильно вспотел, но потом поглядел вниз и увидел, как по ноге течет красная струйка – значит, это или кровь, или содержимое пакета. О ужас! У меня опять эякуляция, пенис истекает кровью, подумал Джек. Ах нет, нет, это просто пакет протек; ой, а хватит ли там воды для самого важного, когда нужно будет давить на пакет?