Покуда я тебя не обрету - [117]

В Реддинге было много таких, никто не смотрел на «нуждающихся» косо, а мистер Адкинс в тех редких случаях, когда бывал в школе, не уставал твердить:

– Главная наша цель – подготовить вас к учебе в школе получше нашей.

Идея, следовательно, была такая: Реддинг должен приучить ребят к тяжкому труду, а уж потом другая школа, получше, даст им настоящее образование. Джек скоро понял, что решетки на окнах совершенно излишни; никто не хотел бежать из Реддинга, зато все хотели потом попасть в школу получше.

Тренер по борьбе звался мистер Клум, родом он был из Колорадо. Он когда-то боролся в одной из команд «Большой десятки», но регулярно повторял ученикам, что никогда не выступал первым номером.

– Четыре года я был вторым, а первым всегда был кто-то получше меня. Каждый год мой партнер сменялся, но каждый новый партнер был сильнее меня.

То, что они слабее, говорил тренер, – их преимущество; если верить в то, что ты слабее, но при этом много трудиться, то победить тебя будет стоить противнику очень больших усилий.

Тренер Клум так составлял программу соревнований для своей команды, чтобы соперники всегда сильно превосходили их классом. Команда борцов Реддинга не выиграла ни одного чемпионата, но ее члены не боялись проигрывать – а уж когда выигрывали, то радости их не было предела. Джек лишь потом, когда перешел в школу получше, узнал, что у Реддинга репутация самого неудобного соперника в своей лиге; школы молились, чтобы только не сражаться с Реддингом. Мальчики из Реддинга обожали, когда их били (а били их часто, зато на лопатки не клали почти никогда); а уж какие они были вежливые!

– Если проиграл, обязательно скажи противнику, что восхищаешься им, похвали его сильные стороны, – учил ребят помладше Лумис. – А если выиграл, скажи ему, что тебе жаль, даже извинись – и еще скажи, что знаешь, каково ему, так как сам бывал в его положении.

Джек выиграл свою первую схватку у школьника из Бата, штат Мэн. Против него вышел сильный, но неуклюжий парнишка, который даже не слышал про захваты головы. Джек все жестче и жестче проводил захват, точно так, как учил его Лумис, и тут вдруг противник укусил его, изо всей силы погрузив зубы ему в предплечье; пошла кровь. Джек видел лицо соперника – там не было ни злобы, ни отчаянной решимости – один только голый страх. Наверное, мальчишка из Бата боялся проиграть, особенно лечь на лопатки, а еще, наверное, боялся получить травму. Он сражался за собственную жизнь, словно загнанное в угол животное.

Джек отпустил его, все видели рану от укуса, ее внимательно изучили члены обеих команд, и соперника Джека немедленно дисквалифицировали за неспортивное поведение. А дисквалификация противника приносила команде столько же очков, сколько чистая победа, когда борца уложили на лопатки.

– Мне жаль, прости меня, пожалуйста, – сказал Джек сопернику-кусаке. – Мне приходилось бывать на твоем месте.

Мальчик из Бата знал, что унижен, и ничто не могло его утешить.

Лумис укоризненно покачал головой.

– В чем дело? – спросил его Джек.

– Он же тебя укусил! Так что ты никак не можешь утверждать, что был на его месте!

Итак, как видим, в Реддинге было много правил, и все их нужно было выучить. Джеку это пришлось весьма по душе.

Соломенная вдова мистера Адкинса (ее муж все время пропадал, разъезжая по Америке в поисках денег для школы) преподавала английский и отбирала актеров для еженедельного школьного «вечера драмы». Ей было за пятьдесят, и пребывала она в постоянной депрессии – выжатая как лимон блондинка, несчастная, бледная (кожа уже не с золотистым отливом, а просто серая), выражение лица почти каменное, отрешенное. Одежду она носила на размер больше, чем нужно, словно страдала от какой-то болезни, из-за которой делалась меньше ростом день ото дня.

Видимо, дар выбора актеров пробуждался в ней нерегулярно – по сей причине она неожиданно появлялась в школе посреди уроков, никого не предупредив. Она входила, не постучавшись, и прогуливалась между рядами, а урок шел своим чередом.

– Считайте, что меня нет, – говорила она пятиклассникам; видимо, старшие уже знали, что на нее не следует обращать внимания. А потом ты находил в своем почтовом ящике записочку: «Зайди ко мне. Миссис А.».

В пятом и шестом классе Джек почти неизменно играл женщин. Разумеется, он был не просто первым, а первейшим красавцем в школе – плюс миссис Адкинс, несомненно, прочла восхищенные отзывы мисс Вурц и мистера Рэмзи о способностях Джека исполнять женские роли.

В седьмом и восьмом классе Джеку все чаще стали доставаться мужские роли, а миссис Адкинс даже не посылала ему записочки, а просто прикасалась на уроке к плечу. Джек знал, что это вызов в ее кабинет.

Разумеется, он в результате стал ее любовником – правда, только в восьмом классе, когда ему исполнилось тринадцать и когда одиночество в среде одноклассников одного с ним пола стало настолько невыносимо, что он с ностальгией вспоминал времена, когда его насиловали женщины постарше. К тому времени он получил от миссис Адкинс целый ворох лучших ролей с лучшими монологами и достаточно вырос, чтобы оценить сексуальную привлекательность вечной грусти жены директора.