Покуда я тебя не обрету - [114]

– Вы хотите сказать, в школе не будет девочек.

– Именно так, Джек. Даже не думай о девочках, забудь о них. Твоя цель – сделаться героем для своих собратьев мужчин; если же тебе это не удастся, по крайней мере, выгляди для них героем.

– Почему героем?

– Потому, Джек, что в школе для мальчиков ученики делятся на две, и только на две категории – герои и пушечное мясо. Тем, кто попадает в первую, живется куда лучше.

Эмма оказалась права, мистер Рэмзи не без труда видел дорогу (он такой маленький, что руль загораживал ему обзор). Ростом он был чуть ниже миссис Машаду, а весил совсем ничего. В школе Св. Хильды, где учились только девочки, мистер Рэмзи стал героем, но Джек готов был поклясться, что когда мистер Рэмзи сам ходил в школу, то пребывал в категории «пушечного мяса». Его изящно постриженная, лопатообразная борода была размером с детский совочек для песка, а ноги едва доставали до педалей.

– Где вы заночуете? – спросил Джек; он испугался за мистера Рэмзи – как же тот поедет обратно ночью в Портленд, один, без никого, такой крошечный? Но мистер Рэмзи был бравый малый, беспокоился он только за Джека.

– Если запахло жареным, Джек, собери толпу. А если тебя терроризирует не один хулиган, а несколько, первым делом атакуй самого крупного. Не важно, каков будет результат, – если вокруг есть зрители, смело нападай на самого большого.

– Почему на большого и почему обязательно на публике?

– Если он тебя побьет, в толпе обязательно найдется человек, который его остановит.

– Вот оно что.

– И никогда не бойся драться, Джек, не бойся получить фингал или травму. Ведь драка – это тот же выход на сцену; воспринимай это как театр.

– Понимаю.

Вот за такими-то разговорами они и проехали через юго-западный Мэн. Вокруг было настолько пусто, все выглядело таким заброшенным, что у Джека сжималось сердце. Немного недоезжая до школы, мистер Рэмзи завернул на заправку; Джек вздохнул с облегчением – по крайней мере, учитель отправится восвояси с полным баком. Заправка была типичной для захолустья – при ней же небольшой магазинчик (в основном чипсы, кола, пиво и сигареты). У кассового аппарата сидел слепой пес, за ним стояла табуретка, на ней возвышалась солидных размеров женщина, даже сидя она была выше мистера Рэмзи. Джек, как заправский борец, сразу угадал ее вес – никак не меньше девяноста килограммов.

– К добру или к худу, но наша дорога лежит в Реддинг, – поведал ей мистер Рэмзи.

– Я и сама догадалась, – ответила великанша.

– А-а, по нам видно, что мы не из Мэна?

Женщина не улыбнулась, но кивнула в сторону Джека:

– Обидно небось отсылать парня в школу, когда тому еще и бриться не приходилось, а?

– Что и говорить, – ответил мистер Рэмзи, – но нынче у разных семей бывают разные обстоятельства. Иногда просто нет выбора.

– Чушь! Выбор есть всегда, – с порога отмела эту мысль продавщица, затем сунула руку под кассу и вытащила оттуда пистолет. – Вот смотрите, я, например, запросто могу вышибить себе из этой штуки мозги и надеяться, что назавтра кто-нибудь покормит моего пса. Впрочем, за слепой собакой кто согласится ухаживать? Так что, наверное, лучше сначала пристрелить пса, а уж потом вышибить мозги себе. Я что хочу сказать – вы правы, жизнь шутка сложная, но выбор – увольте, выбор у нас есть всегда.

– Понимаю вас, – сказал мистер Рэмзи.

Женщина заметила, что Джек с интересом разглядывает пистолет, и убрала его под кассу.

– Ночь еще не наступила, рановато начинать стрельбу, – пояснила она, подмигнув мальчишке.

– Спасибо за бензин, – сказал мистер Рэмзи. Отъехав, он продолжил, обращаясь к Джеку: – Я и забыл, что в этой стране все вооружены. По мне, если бы они покупали таблетки от бессонницы, вышло бы и безопаснее и дешевле, но есть проблема – снотворное без рецептов тут не продают.

– А пистолеты без рецептов – продают? – удивился Джек.

– Судя по всему, да, Джек, но ты пойми, что меня беспокоит, – я думаю, что если у тебя есть пистолет, то тебя так и подмывает пустить его в ход, хотя бы и только для того, чтобы пристрелить слепого пса!

– Бедный песик! – сказал Джек.

– Слушай меня, мальчик, – сказал мистер Рэмзи, завидев, как из речного тумана выплывают здания школы, краснокирпичные, по виду напоминающие тюремные блоки. Наверное, решил Джек, тут и была до школы тюрьма (он был недалек от истины – когда-то в Реддинге располагалось самое крупное психиатрическое учреждение Мэна, в сороковые годы все финансирование перешло к военной промышленности и дурдом закрыли, но на окнах до сих пор оставались решетки, что и делало крыло интерната похожим на тюрьму).

– Слушай меня внимательно, – словно священник, пропел мистер Рэмзи. – Если тебе, Джек Бернс, придет в голову мысль отсюда сбежать, прошу тебя – подумай трижды и не делай этого! Места, куда ты попадешь, вырвавшись отсюда, могут оказаться куда враждебнее, чем сама школа. К тому же, как ты видел сам, у людей тут полно оружия!

– Меня пристрелят, как слепого пса, вы это имеете в виду?

– Блестяще сказано, Джек Бернс! – воскликнул мистер Рэмзи. – Какая глубокая проницательность и какие веские слова, как у настоящего мужчины, как у предводителя!