Покрышкин - [2]

Но когда современного неискушенного читателя давят цифрами заявленных немецкими асами побед на Восточном фронте, убеждая, что русские совершенно не умели воевать, — это нельзя объяснить иначе, чем фатальным провалом России в информационной и психологической мировой войне.

...Кажется иногда, когда всматриваешься в фотографии героев-летчиков военных лет, что мы не просто забыли их. Мы от них почти отреклись... И началось это даже не в последние десять лет, а раньше, еще в 60–70-е. Заглянув в свой школьный учебник истории 1976 года издания, я не нашел не только фотографий А. И. Покрышкина и И. Н. Кожедуба, но даже упоминания о них! Назывались несколько фамилий маршалов-полководцев, общее число Героев Советского Союза... (Точно такая же картина, кстати говоря, в современном учебнике по новейшей истории Отечества для 9-го класса.)

В официальных книгах и статьях о Великой Отечественной войне фотографии летчиков, если и публиковались, то бездушно подобранные, заретушированные до неузнаваемости. За скучноватыми цифрами и описаниями нельзя было увидеть живых героев — стихийных, не всегда приглаженных. В выгоревших фронтовых гимнастерках с благородно-неброскими боевыми орденами, которые еще не затеряны в груде юбилейных медалей и знаков...

Так в серой безликости и потонули мы. В последние же годы в прессе засверкали гранями Рыцарских крестов, мечей и бриллиантов асы люфтваффе, похожие на парадных снимках в своей щегольской форме на кинозвезд. Лишь иногда в этой апологии «третьего рейха» проступает истина. Вот книга немецкого профессора А. Зегера «Гестапо — Мюллер», переведенная в России в 1997 году. С интересом видишь, что шеф гестапо Г. Мюллер, крепыш с жестким волевым лицом, внешне совершенно не похож на кинематографический образ в сериале о Штирлице. Оказывается, Мюллер был летчиком-асом Первой мировой войны, за налет на Париж был награжден Железным крестом I степени. В 1919 году в 19 лет закончил войну кавалером нескольких орденов. В Берлине 20 апреля 1945 года своей собеседнице он с отчаянием говорит: «Да, лучшие побеждают». Когда она его спросила, не хочет ли он этим сказать, что русские и есть лучшие, он ответил: «Да, они лучше».

«Наше дело правое» — сейчас мы можем это с полной уверенностью повторить. Поколение фронтовиков прошло «науку ненависти». Покрышкина особенно потряс, как он пишет в своих воспоминаниях, взгляд мальчика с распоротым осколком животом из разбомбленного осенью 1941 года украинского села: «На посиневшем лице ребенка выделялись широко раскрытые глаза. В них застыли удивление и, как мне показалось, укор нам, взрослым, допустившим такое... Я видел много страданий, пережил гибель боевых товарищей... Но такого, видимо, не забуду до конца своей жизни. Ненависть к врагу сжала меня в комок. Жажда мести фашистам за страдания наших людей охватила меня». И Покрышкин останется в истории России как народный заступник, народный мститель.

Незримая сила берегла Героя... Не раз техники с изумлением рассматривали пробоины на его МиГе, буквально у ног Покрышкина не взрывались сброшенные на аэродром бомбы. Эти случаи, как он пишет, «заставили поверить в судьбу. Никогда не буду прятаться от врага и останусь жив.

Этому следовал всегда».

Вспоминается былина о Илье Муромце, где старший из калик перехожих, исцеливших богатыря, говорит ему: «И еще скажу тебе, добрый молодец, — в бою тебе смерть не страшна, выходи не боясь против любого ворога, как бы тот страшен ни был...»

Летом 1999 года в дни памяти А. И. Покрышкина на Кубани в станице Калининской (Поповической), где в 1943-м базировался его полк, помощник главы района ответил автору этих строк, пораженному размахом и искренностью встречи кубанцев со вдовой Героя Марией Кузьминичной:

«А как же! Поймите, что Покрышкин у нас — это как Илья Муромец!»

Сходное отношение к памяти Александра Ивановича и на его родине — в Новосибирске, где книгу летчика «Небо войны» в былые годы читал каждый мальчишка. Да и сейчас все знают его имя. И автора этих строк, родившегося в Новосибирске, отец Виктор Николаевич не раз подводил к бронзовому бюсту трижды Героя на Красном проспекте. Помнится, как кричали сибиряки проходившим по проспекту в парадном строю воинам гарнизона: «Слава армии!» Как возле бюста Покрышкина остановилась колонна танков и меня, шестилетнего, счастливого, танкисты подхватили на броню и на мгновение окунули в темноту люка.

Да, к концу 1970-х годов память о войне начала угасать... Слишком много фальши осело на священный огонь. Молодежь увлекли другие кумиры. А Покрышкин и люди его круга были выведены из поля зрения, задвинуты в тень... В далеком уже апреле 1984 года удалось попасть в закрытый для обычных посещений Центральный музей пограничных поиск СССР, который располагался тогда на Большой Бронной. После содержательной экскурсии ведущий — умный, с хорошей выправкой сотрудник в штатском сказал несколько слов об идеологической войне, процитировал заключение западных спецслужб о том, что будущее мира в решающей мере зависит от того, каким будет образ мыслей не Ивана Ивановича, с которым уже ничего не поделать, а молодого русского Вани...