Покров Божий над Россией - [41]

Имел место и такой фактор. Узнав через нашу разведку в США об успешном испытании атомного оружия и о планах американского правительства применить это оружие в Японии, Сталин решил ускорить развитие событий на Дальнем Востоке.

6 августа американцы сбросили атомную бомбу на Хиросиму, а 9 августа – на Нагасаки. Миру была продемонстрирована страшная сила новых средств массового уничтожения, поскольку бомбардировки не имели военно-стратегического смысла.

Хиросима и Нагасаки не являлись военными объектами, но они были основными центрами поселения христиан в Японии. Поэтому именно эти города стали первыми жертвами оружия массового уничтожения. Здесь погибло 300 тыс. человек.

Никакой необходимости в атомной бомбардировке японских городов не было. По прогнозам американских специалистов, Япония капитулировала бы до 1 ноября 1945 года даже без сброса атомных бомб. Как выразился один американский обозреватель, «бомбы были сброшены, чтобы запугать нашего нового врага, Сталина». А.М. Василевский подчеркнул, что «атомная бомба была… первым шагом в “холодной войне” против СССР».

И все же выполняя свои обязательства, 8 августа 1945 года, ровно через три месяца после окончания войны в Европе, Советский Союз объявил войну Японии.

Начать боевые действия против Японии Сталин приказал в ночь на 9 августа.

Наши войска должны были атаковать противника после мощной артподготовки. Но произошло неожиданное: разразился мощный ливень. Разверзались хляби небесные. Дождь лил как из ведра. С вершин сопок в долины ринулись потоки воды, размывая последние дороги, поднимая уровень воды в реках, ручьях, озерах.

Решили начинать атаку без артподготовки, прямо в ливень – в этом была новая «изюминка».

– С Богом! – благословил Василевский командиров и войска.

За тяжкие годы войны наши полководцы хорошо усвоили завет генералиссимуса А.В. Суворова: «Молись Богу – от Него победа!»

И вот советские воины бросились вперед. Внезапность сыграла свою роль. Ливень позволил советским бойцам в кромешной тьме ворваться в укрепленные районы и застать противника врасплох.

Сначала пошли передовые отряды. Эти специально натренированные отряды были созданы из пограничных войск, хорошо знавших местность и особенности региона. Они быстро прорывались к опорным пунктам, блокировали или уничтожали их, обеспечивая продвижение наших войск.

Так началась кампания самая необычная в мировой военной истории, не имеющая себе равных по размаху действий одновременно с суши, воздуха и моря. Тихоокеанский флот закрыл 5 корейских пунктов, чтобы преградить пути отступления Квантунской армии. Быстро захватили аэродромы, контролируемые японцами. По командным пунктам, штабам и узлам связи противника был нанесен мощный удар авиации. Боевые действия развернулись на фронтах общей протяженностью более 5 тыс. км.

Необъятные пространства были отвоеваны буквально за несколько суток, противник был разбит наголову, обескуражен, подавлен, пленен. Кампания не просто классическая, а сверхклассическая, достойная глубочайшего изучения. В полной мере сказалось тогда мастерство наших полководцев, наших солдат и офицеров, накопленное за четыре года войны.

В правительстве Японии начало военных операций Советским Союзом вызвало панику. «Вступление сегодня утром в войну Советского Союза, – заявил 9 августа премьер-министр Судзуки, – ставит нас окончательно в безвыходное положение и делает невозможным дальнейшее продолжение войны».

Официально до подписания акта о капитуляции кампания длилась двадцать четыре дня, но на практике все было кончено в десять дней, максимум в две недели.

Утром из первого доклада с фронта главком Василевский узнал, что в результате сокрушительных ударов мощные японские укрепленные линии были повсюду прорваны. На всех направлениях, даже в непроходимой тайге, на разлившихся от дождя Амуре и Сунгари (вода здесь поднялась до четырех метров), главные силы продвинулись на 10–15 км. Передовые отряды, блокируя и обходя узлы сильного сопротивления, ушли еще дальше и завязали бои за главные укрепрайоны. Из Забайкалья пришли просто потрясающие донесения. Танкисты, двигаясь двумя параллельными колоннами, совершили бросок в 150 км и к исходу дня вышли к перевалам Большого Хингана. Даже по безводной пустыне Гоби под палящими лучами солнца, обходя отравленные колодцы, конно-механизированная группа продвинулась почти на 60 км.

Враг не рассчитывал на возможность ударов вообще, а танковых тем более, через труднопроходимые горы, тайгу и пустыню. Горные хребты, таежные заросли, зыбучие пески, вопреки формальной логике, стали союзниками советского оружия.

В энциклопедии «Гранат» написано: «Большой Хинган – горный хребет между Монголией и Маньчжурией, по длине и ширине равен Альпам (в этой же энциклопедии сказано: “Альпы – самая высокая горная система Европы: длина – 4300 километров, ширина – 130 километров, вершины – 1300–4500 метров”). На Большом Хингане: вершина Пайча – 3200 метров, обрывы в сторону Маньчжурии – 1000–1200 метров».

Безусловно, эти характеристики Большого Хингана были известны нашим военачальникам.

По словам Василевского, «форсирование Хинганского хребта явилось подвигом, не имевшим себе равных в современной войне».