Покров Божий над Россией - [42]

Огромная заслуга в успешном преодолении горных перевалов Большого Хингана принадлежала механикам-водителям танков, их мастерству, неутомимости. Несмотря на большие трудности, соединения корпуса преодолели самый сложный участок хребта со средней скоростью 5–6 километров в час, что в подобных условиях являлось немалым успехом.

В ходе преодоления хребта войска вынуждены были прокладывать дороги, строить мосты, оборудовать броды, срезать в твердой породе многочисленные крутости. Танки тянули на тросах. Головной танк с огромным трудом поднимался на вершину очередного предгорья главного хребта. Распускали стальной трос лебедки этого танка и опускали вниз, чтобы помочь взбираться сюда очередному танку.

Трое суток длилась титаническая схватка воинов с горными хребтами Большого Хингана! Почти 300 километров пробивались танкисты все выше и выше и, наконец, достигли перевалов. Невероятное зрелище – танки выше облаков на вершине 1200–1500 метров!

Спуск оказался таким же, как и подъем, трудным и опасным. На наиболее крутых участках машины приходилось спускать на тросах: задние машины с помощью троса тормозили спуск впереди идущих.

Преодолев «неприступный» Большой Хинган, танковые соединения вырвались на Маньчжурскую равнину, вклинившись глубоко в тыл Квантунской группировки войск и упредив выход ее основных сил к этому горному хребту. За первые 5 суток они прошли более 450 км и к исходу 12 августа устремились к ключевым центрам Маньчжурии – Чанчуню и Мукдену (Шэньяну).

Внезапный и быстрый захват перевалов через Большой Хинган, считавшийся недоступным для крупных войсковых соединений и современной боевой техники, лишил японское командование возможности использовать этот важный стратегический рубеж для организации прочной обороны в горах и обеспечил стремительное вторжение главных сил Забайкальского фронта в центральный район Маньчжурии. Тем самым основная группировка Квантунской армии была поставлена в критическое положение.

Наступление шло по всему фронту. Дальневосточные фронты продвинулись на 50-200 км. Начались уникальные десантные операции по овладению Южным Сахалином и Курилами. Стало совершенно понятно, что японское командование потеряло управление войсками и не может организовать стойкого сопротивления. Уже к исходу шестых суток нашего наступления Квантунская армия оказалась расчлененной на части, и началось окружение изолированных группировок противника.

Сталин настаивал на увеличении темпов наступления.

Василевский доложил Верховному о предполагаемых выбросах авиационных десантов в крупнейших городах: Харбине, Чанчуне, Гирине, Мукдене. Создались передовые подвижные отряды.

Стремительный рейд советских войск по суровой пустыне Гоби и переход через труднодоступные горы Большого Хингана привели в изумление стратегов Запада. Ведь они пророчили, что борьба Советской армии с Японией будет носить затяжной характер. Уинстон Черчилль, например, считал, что для разгрома Квантунской армии советским войскам понадобится не менее года. Теперь было очевидно, что Красная армия научилась побеждать японских агрессоров гораздо лучше, чем во времена боев на Хасане и Халхин-Голе.

15 августа японский император по радио заявил о готовности капитулировать. Американцы сразу же прекратили наступательные операции на всех фронтах и в течение двух недель праздновали долгожданную победу. До сих пор в США отмечают 14 августа как день победы над Японией.

Однако для Квантунской армии приказа прекратить сопротивление не последовало. Японцы продолжали отчаянно сопротивляться.

17 августа в 15 часов главком Василевский направил жесткую по содержанию радиограмму главнокомандующему Квантунской группировкой генералу О. Ямада с требованием «с 12 часов 20 августа прекратить всякие боевые действия против советских войск на всем фронте, сложить оружие и сдаться в плен». Ультиматум советского Главнокомандующего был подкреплен решительными действиями войск Красной армии.

Наконец в 17 часов штаб фронта принял радиограмму командующего Квантунской армией. Генерал Ямада сообщал, что он отдал приказ войскам о немедленном прекращении военных действий и сдаче оружия советским войскам. Разведчики доставили два вымпела, сброшенные с японских самолетов и возвещавшие о прекращении боевых действий.

На самом деле бои на передовой еще продолжались. Пришло сообщение, что Хутоуский укрепрайон открыл мощный огонь по нашим частям и переправам через реку Уссури.

Александр Михайлович продиктовал приказ войскам всех фронтов:

«В связи с тем, что сопротивление японцев сломлено, а тяжелое состояние дорог сильно препятствует быстрому продвижению главных сил наших войск при выполнении поставленных задач, необходимо для немедленного захвата городов Чанчунь, Мукден, Гирин и Харбин перейти к действиям специально сформированных, быстроподвижных и хорошо оснащенных отрядов. Эти же отряды или подобные им использовать и для решения последующих задач, не боясь резкого отрыва их от своих главных сил…»

Во все вышеперечисленные города, а также на Дальний и Порт-Артур приказывалось высадить воздушные десанты.

Василевскому удалось разгадать замыслы противника. Из раздобытых секретных японских карт стало известно месторасположение штаба Квантунской армии. Туда был заброшен воздушный десант, и главное командование японской армии оказалось в плену.