Покойник «по-флотски» - [16]

– А чем вы, извините, особенные?

– Мы – окружной госпиталь. К нам привозят или в таком состоянии, что пациенту не до амуров, или на комиссию. Вы можете себе представить, как простой солдатик хочет домой, к маме? Или как рвется на свободу офицер, которому служба уже в печенках сидит? Поэтому у нас рук не распускают.

– Неужели же у вас тут дисбат?

– Тут, да будет вам известно, порядка больше, чем в дисбате. При малейшем нарушении режима вместо дембеля отправляют служить до полного списания.

– Как караульный тулуп?

– При списании караульного тулупа нужно больше подписей – это раз. И два: в вашем конкретном случае и медсестре, и ее мужу скандалы были противопоказаны, как инфарктнику выпивка. Они стояли в очереди на службу в ГДР – заработать на кооператив, на мебель, на посуду. Ведь мало ли как жизнь повернется. Вам уже рассказывали о травме ее мужа?

– Рассказывали, как на консилиуме.

– То-то и оно. Заиграют ему «Прощанье славянки», тогда что? Так и помирать в своей однокомнатной?… Нет, товарищ старший лейтенант, такие обстоятельства держат семью крепче, чем любовь.

От автора: Во времена Варшавского договора существовали три больших группировки советских войск за границей СССР. Группа советских войск в ГДР, Центральная группа войск (Польша) и Южная группа войск – в Венгрии. Была еще, правда, группа в Монголии, небольшое подразделение на Кубе и во Вьетнаме. Но туда в очереди не стояли. Туда отсылали вне очереди в порядке наказания. Попасть же в Европу, особенно в самую старую – гедееровскую – группу, было мечтой многих военных и их жен. Что ни говори, а немцы жили лучше нас. А если еще и с умом сдать свою квартиру в Союзе, то через несколько лет хватит не только на кооператив, а и на машину, которую перегоняли из-за границы, потому что там наши авто были намного дешевле.

Алексей Сирота:

– Вынужден с вами согласиться, – сказал я Снежной Королеве. – Потерять такой шанс не решится даже прапорщик из спортивной роты. Тогда скажите: что же с ним, по-вашему, случилось?

– Мало ли. Мужчина – существо примитивное.

– Ну, это вы уже чересчур…

– Чересчур деликатно. Я в госпитале такого насмотрелась… Например, поругались двое. Один в авто, другой пешком. Тот, который за рулем, затормозил почти вплотную. Который пешком, сказал ему все, что думает, не выбирая. Слово за слово, водитель выскочил из машины, потом толкаться начали. Владелец авто неудачно отступил на шаг. Зацепился за бровку и – затылком об асфальт. Пешеход с испугу, вместо вызвать, кого полагается, запихивает покойника в машину, сам садится за руль и гонит в лесную зону. Там руками загребает мертвого в песок, возвращается в Киев, бросает «Жигули» возле конечной станции метро и… едет домой. Это реальный случай. А вашего прапорщика, как я слышала, бросили мертвым в воду.

– Откуда слышали?

– Конечно, из оперативки. Вполне возможно, что он тоже с кем-то подрался. Не усложняйте себе жизнь, товарищ старший лейтенант. У нас не Англия и вы не Холмс.

Я, ясное дело, хотел уесть докторицу комментарием относительно ее версии. Мол, прапорщик, прежде чем переходить улицу, почему-то разделся до трусов, потому что никаких следов повреждения, крови, а также горючесмазочных на его форме не нашли. И еще: мы имеем дело с фактом массовой куриной слепоты тысяч людей, которые не заметили ни самой стычки, ни погрузки трупа в салон или багажник. Это же вам не вечер на тихой дачной околице, а утро посреди Печерска. Но я не стал всего этого говорить, спросил о другом:

– Вы медсестру давно знаете?

– Лет десять. Я в медучилище преподавала. Еще до госпиталя. Было ей тогда лет пятнадцать. Сами знаете, какие они, девчонки в этом возрасте, особенно те, которые из-под родительского контроля вырвались. Марафет по полной программе, блузка на два размера меньше, чем надо, юбочка на три пальца ниже талии. И при этом искренне считают, что о личной гигиене они должны беспокоиться раз в неделю. Потому что у них в городке женский день в бане как раз в субботу. А как они по лестнице ходят! Поднимаются еще сяк-так. А спускаются – правым коленом стенку отирают, левым – перила. Представляете?

Я представил и опустил глаза. Докторица не отреагировала:

– И эта такая же была. Пришла – не хуже других, но в чем-то лучше. Умнее потому что. Я за нее взялась, хотя это и не входило в мои обязанности. Погнала на гимнастику, научила косметикой пользоваться. Прическу ей придумала. Самопальное «мини» с барахолки в мусор выбросила.

– Словом, поработали, как Пигмалион над Галатеей?

– И не жалею. Она сообразительная ученица, очень сообразительная. Ее подруги или в Пятихатках на абортах зарабатывают, или в общежитиях мучатся. А она – при хорошей работе, при собственной квартире, при муже. Правда, он исчез где-то, но такое добро не в дефиците. Этот не вернется – другой найдется.

Я попробовал забросить удочку:

– А может, уже нашелся?

– Нет и еще раз нет. Я же вам говорила: что у нее работа, что у него служба, – дай Боже каждому. Спорт-рота в столице, это вам не глухой гарнизон, где офицеры спиваются, а их жены насилуют солдатиков. У нас все должно быть на высоком моральном уровне. Потому что на твое теплое место есть сотни желающих, даже если ты не командир полка, а всего лишь несчастный прапорщик. Никакого третьего не было. У нее – это я вам могу присягнуть, что нет.