Покоритель сердец - [11]

   Ханна закатила глаза и снова зашагала вперед. Джордан шел рядом, весело насвистывая.

   Лучше не придумаешь, решил он. Можно видеться с сыном, не налагая на себя никаких обязательств перед матерью. Со временем она, разумеется, умерит свою враждебность, и можно будет обсудить факт наличия у него сына. И все это никак не посягает на свободу приходить и уходить, когда ему вздумается.

   Идеально.

   Настроение у него настолько улучшилось, что он уже стал рассматривать кирпичные домики с аккуратными двориками, мальчишек, пинающих футбольный мяч. Сейчас ему нравился даже запах сырой земли из палисадников и тяжелый, сытный дух горячего жира, сочащийся сквозь сетчатые двери кухонь.

   Он продолжал насвистывать, пока Ханна не перешла дорогу и не остановилась полюбоваться ящиками с рассадой у двери в бакалею.

   Это был старомодный магазинчик из тех, где продавцы знают каждого покупателя по имени. На безупречно чистой витрине красовалось   выписанное   синей   краской: «Беттлман».

   Джордан улыбнулся, заметив, как Ханна погладила лепесток анютиных глазок.

   — Ты эти цветы высаживала? — спросил он, заходя в магазин.

   — Куда там! Эти стоят десять долларов за горшок. Мой бюджет не позволяет идти дальше ноготков и петуний.

   Ханна вошла в магазин, взяла пластиковую корзину с проволочными ручками и положила в нее несколько апельсинов, затем подошла к мясному отделу. Женщина, отпускавшая ей гамбургеры, перекинулась с Ханной парой слов.

   — Очень аппетитно выглядят, — сказал Джордан, показывая на итальянские сосиски.

   Продавщица улыбнулась:

   — И на вкус не хуже.

   — Тогда возьмем четыре штучки.

   Женщина   вопросительно   взглянула на Ханну, но та лишь пожала плечами.

   — Ты собираешься готовить их на моей кухне? — спросила она.

   — Я замечательно готовлю лазанью, — заявил Джордан, сообразив, что попасть к ней на обед можно только в качестве повара.

   Ханна в нерешительности поглядела на него.

   — Я не хочу, чтобы ты готовил мне обед, — сказала она.

   — Послушай, — начал он, на ходу придумывая довод. — Я должен сказать Эстер, что мы пытались поладить. Иначе ее не убедишь.

   Ханна, вздохнув, признала его правоту.

   — Ладно, — сдалась она. — Но только один раз.

   — О! — восхитилась продавщица. — Преклоняюсь перед женщиной, к которой напрашивается в стряпухи такой классный парень. Скажи мне хоть, чем ты душишься. Я куплю и себе.

   — Духи называются «Не хочу», — сухо проинформировал Джордан. — Специально для женщин, которые точно знают, чего они не хотят. Вроде Ханны. Пойдем, — добавил он, получив локтем в бок. — Мне тоже надо кое-что купить. — Он отобрал корзину и принялся нагружать ее боеприпасами для «лазаньской» кампании.

   Потому что сейчас он начинал настоящую военную кампанию, чтобы завоевать право вернуться в ее жизнь. И это представлялось нелегкой задачей.

   У кассы Ханна достала из корзины свои апельсины, хлеб и молоко, чтобы заплатить отдельно, зная, что кассирша Лесли любопытна не менее продавщицы из мясного отдела.

   — Она такая независимая, — пожаловался кассирше Джордан, и Ханна вспыхнула.

   Когда Лесли подсчитала сумму, Джордан небрежно добавил:

   — Прибавьте еще горшок анютиных глазок, пожалуйста.

   — Не вздумай покупать их мне! — вмешалась Ханна.

   — Что я вам говорил? — воззвал он к таращившей глаза Лесли. — Если хочешь знать, Ханна, это мои анютины глазки.

   — Они прекрасно будут смотреться в твоем офисе.

   Джордан пожал плечами и помог Лесли уложить покупки в сумку.

   Выходя на улицу, Ханна спиной чувствовала такие любопытные взгляды, что мысленно распрощалась с любимым магазинчиком.

   Джордан завладел сумкой и кивнул в сторону анютиных глазок.

   — Ты не могла бы понести мои цветы, Ханна?

   Она готова была отказать, но передумала, вспомнив о свидетелях. «Трусиха! — сказала она себе. — А он пользуется».

   — Мне понравилось ходить с тобой в бакалею, — сказал Джордан, подходя к дому. — Правда, — добавил он в ответ на ее гневный взгляд. — Ты мне не веришь?

   — Понятно, прелесть новизны, — ответила Ханна, ставя цветы на стойку и невольно любуясь ими. — Если бы такие подвиги пришлось совершать чаще, чем раз в пять лет, тебе бы это до смерти надоело.

   — Да будет тебе известно, что я всегда ходил с мамой за покупками, — заявил он, выуживая из сумки свои трофеи.

   Ханна улыбнулась, а он продолжал болтать, прерываясь, чтобы выяснить, где находится та или иная кухонная утварь. Он рассказывал о своей матери, о братьях, о ферме, где они жили, и скоро Ханне показалось, что она знакома со всей его семьей.

   Когда он поставил лазанью в духовку, Ханна взглянула на часы.

   — Мне пора идти за Кевином, — сказала она, беря ключи. — Скоро вернусь.

   — Салат  заправлять   по-итальянски или по-французски? — спросил он вдогонку.

   — Сделай мне сюрприз, — посоветовала Ханна. Будто он не делал этого постоянно.

   Ханна кратко сообщила Кевину, что у них в гостях Джордан. Сын не потребовал дальнейших объяснений, только поинтересовался, с мотоциклом ли он.

   Подойдя к дому, они застали Джордана, высаживающим последний кустик в ящик у входа.