Покоритель Африки - [33]

В палатку зашел Адамсон. Доктор был компаньоном Алека в двух предыдущих экспедициях, где они крепко сдружились. Этот уроженец Эдинбурга растягивал слова и был остер на язык. Настоящий великан, куда крепче любого из англичан в их отряде. Движения его были столь же неторопливы, как и речи.

— Привет, — бросил он.

Уокер подскочил как от выстрела и рефлекторно потянулся за оружием.

— Ладно-ладно, не стреляй! — расхохотался доктор. — Это же я.

Уокер убрал винтовку и уставился на доктора.

— Что, нервы пошаливают?

Жизнерадостный толстяк наконец опомнился и прыснул.

— За каким чертом ты меня разбудил? Мне снилось… Снилась туфелька на высоком каблуке и изящная ножка, и еще белая кружевная юбка…

— В самом деле? — переспросил доктор с ленивой усмешкой. — Ну тогда я как раз вовремя. Разбудил и не дал выставить себя дураком. Хочу взглянуть на твою руку.

— Что может быть очаровательнее?

— Руки-то? — мрачно уточнил Адамсон.

— Нет, молодой женщины, что переходит Пиккадилли у магазина «Суон и Эдгар». Вы, дружище доктор, варвар и дикарь; вам не понять, сколько требуется забот, приготовлений и тревожных раздумий, чтобы так элегантно поддернуть восхитительно сшитую юбку.

— Да вы, Уокер, исключительно аморальный тип, — с улыбкой отозвался доктор своим ленивым говорком.

— При сложившихся обстоятельствах мне остается лишь порицать праздность и лень. Койка в тесной палатке под завывание москитов мне сейчас куда милее всех нежных прелестей, вместе взятых, а ужин свой я не променяю и на саму Елену Троянскую.

— Сразу вспоминается лисица, которой был зелен виноград.

Уокер швырнул жестяной миской в крысу, которая нахально разглядывала его, усевшись на задние лапы.

— Чепуха! Дайте мне мягкую постель, сытно поесть да табака вдоволь — и пропади все красотки пропадом.

Адамсон молча улыбнулся. Беспечная болтовня Уокера придавала их тяжелому положению чуть мрачноватый комизм.

— Давай-ка посмотрим твою руку, — заявил он серьезным тоном. — Не ноет?

— Даже говорить не о чем. Завтра буду здоров как лошадь.

— Пожалуй, стоит все же обработать.

Уокер снял куртку и закатал рукав. Доктор размотал бинты и осмотрел обширную рану, а потом заново ее перевязал.

— Лучше не бывает, — пробормотал он. — Удивительно, как иногда здорово все заживает, когда, казалось бы, и не должно.

— Устали, наверное? — поинтересовался Уокер, следя, как доктор ловко режет бинт.

— С ног валюсь, а работы перед сном еще море.

— Забавно. Отправляясь в Африку, я думал, что отлично проведу время. Ничего делать не буду — только охотиться.

— Да уж, пикника на природе не вышло, — отозвался Адамсон. — Впрочем, вряд ли кто-то ожидал, что все повернется так мрачно.

Уокер положил здоровую руку на плечо доктору.

— Мой друг, если я когда-нибудь вернусь в родные края, то второй раз ни за что не поддамся несусветной глупости и не отправлюсь на поиски приключений. Я найду мирное, спокойное занятие: стану зазывалой у виноторговца или страховым агентом.

— Все так говорят. Но вернешься домой — а перед глазами стоят здешние леса, равнины и палящее солнце, и даже москиты. Оглянуться не успеешь, как снова окажешься в этих Богом забытых землях.

Повисшую тишину прервал неожиданный вопрос Уокера:

— Доктор, вы не мечтаете о бифштексах?

Тот озабоченно уставился на собеседника, который с улыбкой продолжал:

— Иногда, когда на марше от жары голова идет кругом, а завтрак опять был скудный и несъедобный, у меня бывает видение…

— Мне было бы легче перевязывать, жестикулируй ты только одной рукой, — заметил Адамсон.

— Я сижу в своем клубе за маленьким столиком у окна с видом на Пиккадилли. Скатерть белоснежная, все блестит. И вот подобострастный лакей приносит бифштекс: идеально прожаренный и такой нежный, что прямо тает во рту. А рядом ставит тарелку хрустящей жареной картошки. Чувствуете запах? Другой, в ливрее, приносит мне кружку и выливает туда бутылку — большую бутылку пенного эля.

— Да вы, друг мой, изрядно повеселели.

Уокер с жизнерадостным видом пожал плечами:

— Не раз доводилось мне умиротворять жестокие муки голода беззаботной эпиграммой, а сочиняя сложный лимерик — обманывать убийственную жажду.

Фраза так понравилась юноше, что он решил запомнить ее на будущее. Доктор на мгновение задумался и серьезно посмотрел на Уокера.

— Вчера вечером я подумал, что вы, молодой человек, свое отшутили. И еще — что у меня кончился хинин…

— Попали мы тогда в переделку, а?

— Я здесь с Маккензи уже третий раз и, уверяю вас, никогда не был в столь полной уверенности, что нам конец.

Уокер позволил себе пофилософствовать:

— Знаете, а занятная штука — смерть! Стоит подумать о ней заранее, так от страха поджилки трясутся; а посмотришь ей прямо в глаза — и все так просто, что не успеешь и испугаться.

Путешественники и вправду чудом избежали гибели, а теперь то и дело вспоминали этот страшный момент с поразительной беззаботностью. Кипел бой, отступать было некуда, и каждый показал, чего он на самом деле стоит. Всего пару часов назад дела шли совсем скверно, и теперь, в первый миг облегчения, они поневоле пытались обратить все в шутку. Однако основательный доктор Адамсон желал вспомнить все в подробностях.