Покоренное сердце - [75]

Он помчался в конец коридора, где была распахнута дверь одной из комнат. Оттуда доносились два женских голоса: одна женщина причитала, вторая пыталась ее успокоить. Не постучав, Саймон ворвался в богато убранную спальню, выдержанную в бело-голубой гамме.

В камине пылал огонь. Серебряный канделябр с множеством свечей ярко освещал женские лица. Горничная в домашнем чепце стояла у прикроватного столика и лихорадочно рылась в обитой кожей шкатулке: Высокая немолодая женщина в зеленом шелковом платье сидела на табурете, прижимая к груди маленькую белую собачку.

Собачка приветствовала Саймона заливистым лаем.

– Тише, Дейзи, – сказала леди Хейвенден, поглаживая собачку. – Это лорд Рокфорд. Ты же помнишь его. – Она протянула Саймону руку. – У меня украли драгоценности. Что мне делать?

Он взял ее руку и принялся растирать холодные тонкие пальцы. Леди Хейвенден была подругой его матери и тоже потеряла мужа. Саймон с великим удовольствием скрутил бы злодея, который доставил ей огорчение.

– Расскажите, что пропало.

– Мое изумрудное ожерелье. У меня сломалась застежка на бриллиантовой броши, и я… я поднялась наверх, чтобы надеть вместо нее изумрудное ожерелье, но… оно исчезло.

Возле леди Хейвенден появилась Клара.

– Может быть, вы переложили его в другое место, миледи?

– Нет, – горестно сказала пожилая женщина. – Я храню все свои драгоценности в этой шкатулке. А шкатулка надежно спрятана в ящике прикроватного столика.

Надежно. Опытный вор обнаружит ее шкатулку и взломает замок в пять минут.

– Когда вы видели изумруды в последний раз?

– Сегодня вечером, когда готовилась к балу.

– Вы в этом совершенно уверены?

– Да, я не могла их не заметить. – По морщинистым щекам потекли слезы. – Хью подарил их мне в наше первое Рождество после свадьбы.

Опустившись перед ней на колени, Клара подала ей носовой платок.

– Как жаль, миледи. Представляю, как вы расстроены.

– Я подумывала надеть их сегодня вечером, но почему-то выбрала бриллианты. – Ее голос дрожал. Она вытерла слезы платком. Собачка положила лапы ей на грудь и заскулила.

Саймон отошел в сторону. Он вырос в окружении женщин и чувствовал себя свободно в их обществе, но так и не сумел привыкнуть к их слезам. Он бы предпочел встретиться с бандой преступников где-нибудь в темном переулке, чем смотреть, как плачет женщина.

Он осмотрел оконные рамы, но не заметил следов взлома. Господи! Холлибрука взяли почти месяц назад. И вот новое ограбление в высшем свете посреди бала. Если бы он не боялся выдать себя, он бы спросил у нее…

– Миледи, – спросила вдруг Клара, – вор не оставил в шкатулке цитаты из Шекспира?

– Что за чепуха, – сухо бросил Саймон. Тем не менее, он напряженно ждал ответа.

Леди Хейвенден прижала платок к побледневшим щекам.

– Вы хотите сказать, что это может быть дело рук Призрака? Но разве он не в тюрьме?

– Конечно, в тюрьме, – заверил ее Саймон. Он бросил Клер, предупреждающий взгляд. – Миссис Браунли просто забыла об этом.

Клара холодно посмотрела на него. Даже стоя на коленях, она умудрялась смотреть на него свысока, отчего ему снова захотелось сжать ее в своих объятиях. Господи, она достойная женщина: гордая, непокорная и в то же время такая страстная, такая податливая… Как он ошибался, Думая, что она отступится ради него от своих принципов. Она не сдалась даже тогда, когда он объявил о своем решении отказаться от леди Розабел.

Саймон вдруг понял, что стойкость, которая так восхищает его в Кларе, не сулит ему ничего хорошего. Она ни за что не согласится стать его любовницей. А значит, путь в ее постель лежит только через церковь.

Но об этом он не станет даже думать.

– Я вспомнила вас, миссис Браунли, – сказала леди Хейвенден. – Вы – компаньонка Розабел Лэтроп. Простите, что я отвлекла вас от ваших обязанностей.

– Все в порядке. Так вы не нашли никакой записки в своей шкатулке?

– Нет, ничего. Ты ничего не находила, Пруфрок? Горничная покачала головой. Это была полная сероглазая женщина средних лет. На лице ее читалось беспокойство.

– Нет, миледи, я не видела никаких бумаг.

– Значит, Призрак здесь ни при чем, – с облегчением сказал Саймон.

Через неделю дело будут слушать в суде. У него и без того хватает сомнений.

Клара нахмурилась, и все поглядывала на шкатулку, словно надеялась на другой ответ.

– Пруфрок, ее светлости необходимо подкрепить силы. Будьте так добры, принесите ей крепкого чаю и бренди.

– Сию минуту, мадам.

Пруфрок суетливо выбежала из спальни.

– Миледи, позвольте, я провожу вас, к камину. Там вам будет намного удобнее.

– Спасибо, моя дорогая. – Продолжая одной рукой прижимать к груди терьера, леди Хейвенден оперлась на руку Клары и медленно поднялась. – Я с удовольствием поболтаю с вами.

Они направились к кушетке, а Саймон смотрел на них, пораженный тем, что леди Хейвенден, одна из самых влиятельных дам в высшем свете, обращается с Кларой как с равной.

В коридоре послышались голоса. В дверь просунул голову Гарри Мастерсон. Саймон пошел ему навстречу. Обычно оживленное лицо Гарри сейчас было совершенно серьезным. Он посмотрел на Клару, которая усаживала леди Хейвенден на кушетку напротив камина, и, понизив голос, сказал: