Едва она вошла в дом, раздался телефонный звонок. Звонил отец.
– Что случилось, Рейн?
Я точно не знаю… У меня, кажется, грипп…
– Без меня там справитесь?
– Конечно, конечно.
– Пожалуйста, к работе не приступай и сообщи, если необходимо мое присутствие.
– Думаю, что тебе лучше побыть с дядюшкой Гарри… Передай ему сердечный привет.
– Не клади трубку, – поспешно добавил Ральф, – с тобой хочет поговорить Ник.
– Рейн…
Но она уже опустила трубку дрожащей рукой.
Рейн с трудом пробивалась сквозь череду длинных дней и не менее длинных ночей. Жизнь в ней замерла. Ник пытался дозвониться до нее еще несколько раз, но она отказывалась говорить с ним и разрывала, не вскрывая, все его письма. Она вернулась к работе, пытаясь ею заглушить боль, сосущую изнутри, однако тоска по Нику не проходила. Да, она тосковала по нему, хотела его видеть – пусть он и воспользовался ею, предав свою невесту…
Отец вернулся домой почти через месяц, причем с большой неохотой. Рейн ничем не выдала своих переживаний. Она лишь спросила, как чувствует себя дядюшка Гарри. Ральф решил сразу же взять «быка за рога».
– Ты что, поссорилась с Ником? – спросил он у дочери.
– С чего ты взял?
– Не води меня за нос! Мне известно, что ты не хотела говорить с ним по телефону! – Рейн промолчала, а отец продолжил: – Наверное, тому есть серьезная причина, иначе ты не умчалась бы домой, как ошпаренная кошка, но я уверен, что…
– Умоляю, – вырвалось у Рейн, – не говори со мной на эту тему…
Видя, что, похоже, он ничего не добьется от дочери, Ральф лишь вздохнул:
– Возможно, ты изменишь свое мнение, когда Ник приедет.
– Приедет? – прошептала она со спазмом в горле. – Сюда? И когда же?
Сказал, что очень скоро. Должно быть, на этой неделе.
Так и не сомкнув глаз в течение всей ночи, Рейн, дождавшись первых лучей солнца, встала, собрала небольшой чемодан и присела написать записку: уехала в Лондон на несколько дней. Потом тихо прикрыла за собой входную дверь. Домоправительница Марта еще спала Без сомнения, поступок трусливый, но она не могла остаться и смотреть в лицо Нику. Что побуждало его сюда приехать? Укоры совести? Запоздалое раскаяние в том, что не сказал о своей невесте?..
Что бы он ни говорил и как бы ни вел себя, видеть его ей было невыносимо. Любые его извинения лишь только добавили бы горечи в ее переживания.
Мотор маленького автомобиля завелся сразу, и Рейн, быстро добравшись до станции, оставила машину на пристанционной парковке. Она успела на утренний поезд и уже до завтрака разместилась в одном из тихих отелей Лондона, надеясь немного развеяться в большом городе. Ник, не дождавшись ее, вернется в Штаты, надеялась она Следующие несколько дней Рейн старалась не думать о нем, однако воспоминания навязчиво лезли в голов/ Стоило ей расслабиться, как вспоминались его улыбка, голос, смеющиеся глаза… И другое, о чем лучше было бы забыть навсегда! Она постарается забыть. Она принудит себя не вызывать в памяти прошлое, не станет думать о мужчине, принадлежащем другой женщине. Ею воспользовались – только и всего.
Зная, что сидение в комнате ни к чему не приведет, Рейн решила заполнить дни посещением музеев, картинных галерей – в общем, провести время с пользой.
Однажды, выходя из театра, где она смотрела мюзикл, Рейн столкнулась с идущим навстречу высоким худощавым мужчиной. От неожиданности она сделала шаг назад, ее сумочка расстегнулась, и содержимое раскатилось по асфальту.
– Ой, извините меня. – Хорошо одетый незнакомец тут же бросился собирать выпавшие предметы.
– Это я во всем виновата. Я пыталась поймать такси и засмотрелась, – виновато оправдывалась Рейн.
– С вами все в порядке?
– Да, конечно, просто я неудачно отступила, и щиколотка немного болит. Ничего страшного.
– Идти-то вы можете?
– О, конечно. – Рейн опять виновато заморгала.
Мужчина взглянул на нее озабоченно.
– Лучше будет, если я вас подвезу. Моя машина совсем рядом. – Рейн замешкалась в нерешительности, а он добавил: – Быстро такси вы все равно не поймаете.
Он был молод, хорош собой и имел респектабельный вид.
– Ну пожалуй, если только вам по пути… Я живу в отеле «Уиррал» возле Грин-парка.
– Я знаю этот отель, и моя квартира недалеко от него.
– Благодарю. Вы очень добры.
– Ну что вы, – вежливо ответил он и несколько манерно предложил опереться на его руку. Они направились к машине, Рейн слегка прихрамывала. Молодой человек по пути представился: – Меня зовут Кевин… Кевин Сомерсби.
– Рейн Марлоу.
– Рейн? – удивленно переспросил он.
– Это сокращенное от Лорейн, – пояснила она.
– О-о, – протянул он.
Машина была словно бы продолжением своего хозяина: дорогая, сверкающая чистотой снаружи и выдержанная в строгих тонах внутри. Кевин услужливо помог ей сесть: воспитанность и чопорность, казалось, были его природными свойствами. По дороге они дружески беседовали. Рейн узнала, что Кевин служит в Министерстве иностранных дел. Когда они приг ехали к отелю, он проводил ее до холла и пожелал доброй ночи.
– Доброй ночи, – Рейн протянула ему руку, – и еще раз благодарю вас.
Он задержал ее руку в своей и спросил:
– Можно мне позвонить вам завтра и узнать, как ваша щиколотка?
