Покорение высоты - [39]

Университетский архитектурный ансамбль разрабатывал коллектив, который возглавил академик Борис Михайлович Иофан. Проект Никитину понравился. Он чем-то напоминал монументальный образ несостоявшегося Дворца Советов, но был выполнен в более лаконичных и строгих формах. Основой конструктивной системы МГУ утвердили железобетон.

С этого времени жизнь Николая Васильевича Никитина превратилась в неразмыкаемую цепь напряжений фантазии, воли и сил. Привычным стал ритм военного времени, из которого он так и не позволил себе выйти.

Творческий путь конструктора Никитина хорошо прослеживается в его письмах домой на родину. Они отражают жизнь такой, какой видел ее он сам. Письма об удачах и жизненных невзгодах, о заботах и планах; в этих письмах конструктор предстает перед нами не только в бытовом окружении, но, что особенно важно для нас, в окружении профессиональном, в раздумьях над своими делами и проблемами. Когда письма адресовались матери конструктора Ольге Николаевне, они не затрагивали профессиональных тем, но когда матери не стало, пошли письма в адрес сестры Николая Васильевича Валентины Васильевны, которая вышла замуж за инженера-проектировщика Б. П. Савельева, окончившего, так же как и Никитин, Томский технологический институт. С Борисом Петровичем Савельевым Никитин работал вместе в период эвакуации; Поэтому письма на родину далеко выходили за рамки семейных и бытовых тем. Но даже из посланий к матери видно, какое место в жизни Никитина занимает работа.

В письме от 4 апреля 1945 года Николай Васильевич писал:

«Мама! Что это ты придумала хворать. Да еще такой болезнью редкой… К. утверждает, что я в этом виноват: не пишу и заставляю тебя нервничать. Сейчас завалю тебя письмами… Пока мы живем еще за городом и не благоустроены, но ничего, обойдемся… Хлопочу о комнате. Поставили мне условие о переводе на ДС [Дом студента] как на основную работу, и тогда обещают дать комнату. Перешел, хотя и не хотелось. Теперь в ПСП [Промстройпроект] работаю по совместительству.

На ДС ужасно много работы. Все работают с 9 до 9 час. Я еще работаю дома все вечера и сплошь все воскресенья. Эта горячка продлится весь апрель и май, пока мы не выдадим чертежи фундаментов главного здания университета. Я проектирую эти фундаменты — это огромная [250 на 150 м] железобетонная конструкция. Чрезвычайно трудный расчет. Все лежит на мне. Я люблю такую напряженную работу, но тут получается уж слишком. Ну, да ничего — справимся. Денег платят довольно много, но мы с К. не можем даже сходить в магазин.

В остальном все хорошо. Вот жду комнату.

4 IV — 45. Коля».

Если нарушить хронологический порядок рассказа и немного забежать вперед, то можно увидеть, насколько Николай Васильевич ошибся в своих планах умерить через два месяца ритм работы и устроиться с жильем. Жена конструктора Екатерина Михайловна Никитина, зашифрованная в предыдущем письме буквой К., работала в отделе основных конструкций МГУ под руководством своего мужа. Письмо, которое она написала Ольге Николаевне в Новосибирск, отстоит по времени от предыдущего письма ровно на четыре года.

«Ольга Николаевна!

Очень хочется с Вами познакомиться, но придется, вероятно, подождать, пока мы с Колей более основательно устроим свою жизнь. Сейчас у нас все сложно: живем за городом, все неопределенно, много работаем.

После работы остается очень мало времени на хозяйство, а хочется, чтобы все было в порядке.

Коля ужасно много работает и не имеет ни минуты свободного времени. Я из-за этого иногда на него сержусь, так как он все готов забыть в работе. Но, правда, сейчас такое положение, что ему необходимо много работать, потому что поставлены сроки строительства, которые нужно выполнить. Он, бедный, совсем замотался. Я только не хочу, чтобы он работал из-за денег, так как считаю, что большие деньги только портят людей. И запросы в жизни должны быть умеренные.

Ольга Николаевна, я как могу заставляю его оторваться и написать Вам письмо, но он тут же забывает, потому что в голове у него одни формулы и расчеты.

У меня тоже есть мама, которую я очень редко вижу, хотя и живу недалеко… Я недавно была больна, а теперь снова бегаю на работу. Но вечерами только Коля остается, а я бегу домой одна.

4/IV — 49 г. Привет всем. Ваша Катя».

Может показаться, что не было этих четырех лет, что работа на МГУ только еще начинается. На самом же деле дворец науки, как позже назовут университет, уже начал освобождаться от строительных лесов и потянул свой гордый шпиль в московское небо. Прежними остались рабочая обстановка и старая дача на дальней окраине столицы, где Никитины снимают комнату.

3

В конце сороковых и начале пятидесятых годов в нашей стране появились первые высотные здания, которые сегодня кажутся несколько громоздкими, излишне помпезными, особенно в сравнении с современными небоскребами из бетона, стекла и стали.

В конструктивном отношении первые московские высотные дома были безупречны. Они внесли свой важный вклад в практику не только советского, но и мирового строительства.

Все зарубежные небоскребы возводились на основе непохожих друг на друга схем и никак не складывались в надежную теорию.