Покорение высоты - [18]

И все-таки этому удивительному материалу не везло: слишком горячие головы брались за него, ожидая легких успехов. У железобетона оказался крепкий характер, намного крепче, чем хотелось бы торопливым строителям».

Профессор Молотилов рассказал о неудачных попытках строить из железобетона корабли и самолеты и предостерегал от чрезмерной переоценки его свойств. И вместе с тем: «Из бетона уже сегодня можно было бы возвести все, что возводят строители из других материалов. Облегченные его марки и разновидности могут полностью заменить на стройке дерево. Железобетон по многим характеристикам превосходит металлические конструкции, подкупая простотой изготовления и копеечной себестоимостью. В том, что сегодня железобетон не умеет быть красивым и выглядит непривлекательно, сам он нисколько не виноват. Его самое главное достоинство — дешевизна — часто идет ему во вред. Первые клубни картофеля, привезенные из Америки, были обернуты в золотую фольгу, их боялись выронить из рук. Приготовление картофеля доверялось лучшим поварам… К тому, что легко достается, и отношение, как правило, бросовое. Но цену вещам назначаем мы, люди. Я верю, что у бетона есть своя дорогая цена и он заставит нас по достоинству оценить его. Железобетон утвердит себя на строительстве плотин, мостов, причалов и пирсов для океанских кораблей. Овладеть свойствами этого материала, раскрыть великое множество его возможностей — эти задачи ожидают еще целые поколения строителей-ученых, строителей-исследователей, архитекторов и конструкторов, способных открывать двери в будущее. Мы научимся возводить из бетона прекрасные дворцы, выдающиеся памятники нашему времени — времени большой стройки, которое грядет! XX век назовут веком железобетона».

Речь Николая Ивановича Молотилова прозвучала гимном бетону. «На ваших глазах, при вашем живом участии произойдет полный переворот прежних представлений о строительном процессе. Он станет инженерным в высоком смысле этого слова», — говорил профессор Молотилов. Он предсказывал появление ячеистых бетонов, бетонов с легкими заполнителями, которые позволят возводить легкие и крепкие, невиданные дотоле сооружения.

В двадцатые годы Томский технологический институт был единственным на всю Сибирь техническим вузом, который готовил инженеров широкого профиля. Обучение велось на редкость прагматично: курсы лекций читали в основном специалисты, развивающие теорию на основе своего инженерного опыта, и все, о чем рассказывали они своим студентам, профессора либо уже реализовали в своей инженерной практике, либо готовили базу, развертывая на глазах студентов теорию будущих практических дел. «Книжных» профессоров здесь не жаловали, да их почти и не было. От своих преподавателей студенты Томского технологического института получали вместе с основами инженерной грамоты раскованность и инициативу, веру в могущество инженера, которую несли в себе преобразователи бескрайних просторов Сибири — первопроходцы индустрии: геологи, горные инженеры, металлурги и строители.

Методическая сторона такого преподавания часто оставляла желать лучшего: практические инженеры, инженеры-деятели не всегда были наделены педагогическим даром. Но у профессора Молотилова счастливо сочеталось предметное знание своей профессии и талант педагога. В довершение к этому в нем кипела страсть к исследовательской работе, в особенности к решению самых больных и насущных для стройки проблем.

Была в двадцатые годы у преподавателей Томского технологического института еще одна резкая отличительная черта, особенно ярко выраженная у профессора Молотилова: наскоро изложив азы своего курса, преподаватель отсылал студентов за пополнением традиционных знаний к учебникам и технологическим инструкциям, торопясь перейти к раскрытию тех проблем, над которыми работал в то время сам. Николай Иванович Молотилов вольно или невольно приобщал студентов к поиску, воспитывая исследовательскую страсть. Его как будто вовсе не заботило, как трудно студентам подниматься до уровня профессорского мышления. Ему казалось заурядным все то, что успело войти в учебники. После нескольких вводных лекций к своему курсу профессор Молотилов перешел к раскрытию новых технологических процессов изготовления железобетонных конструкций, до которых не только стройка, но даже исследовательская лаборатория еще не доросла. В каждой своей лекции он приучал студентов видеть в бетоне уникальный, способный выдержать любые нагрузки материал, из которого можно создать все, что создает творческая мысль архитектора и конструктора.

Начиная с третьего курса и вплоть до диплома Никитин писал свои курсовые работы не по классической архитектуре, хотя и оставался на архитектурном отделении, а по новой даже для института теме, которую обобщенно можно было бы назвать «Раскрытие конструктивных возможностей железобетона». Никитин не знал, нашел ли он свое призвание, но после встречи с профессором Молотиловым на всю предстоящую жизнь он стал увлеченным. Первая же курсовая работа по этой теме несла в себе этот заряд увлеченности. В ней Никитин умело применил сложные формулы инженерных расчетов для определения деформации железобетонных конструкций от собственного веса и от нагрузки. Видимо, эта курсовая работа и решила его будущее.