Покорение Гедеона - [47]

Но только одна лодка Тоби зацепилась за разъяренного спермацетового кита, а когда началась схватка, ничего не осталось, как только крепче держаться за борта и молиться.

Когда Прю выигрывала соревнования, она вовсе не жаждала занять место гарпунера. И даже в самых фантастических мечтах не представляла, какое чувство вызывает участие в убийстве такого колоссального и великолепного создания.

Ох, она слышала об этом множество рассказов, но ничто не могло сравниться с леденящим ужасом понимания, что они привязаны к чудовищу такому огромному, что оно может раздавить их лодку, как муравья. И теперь они стремительно неслись в открытое море.

Боже всемогущий, а что будет, если кит снова решит нырнуть? Пойдут ли они на дно вместе с ним, раньше чем успеют перерезать линь?

Лодка Джеймса осталась далеко позади, и Прю, оглянувшись, увидела выразительную фигуру Гедеона. Увидит ли она его снова? Боже, пожалуйста, спаси нас в этот раз, и я больше не буду тебе надоедать!

Прю казалось, что прошла вечность, пока наконец сумасшедшая гонка стала терять скорость. В вельботе все молчали — наверно, молились, как и она.

— Лодка Джеймса быстро нагоняет нас, — отрывисто бросил Тоби. — Если наш джентльмен не нырнет, похоже, Джеймс сможет занять позицию и бросить гарпун.

Китобои говорили о чудовище как о человеке. Прю не хотелось думать о ките как о человеке. Ей вообще не хотелось о нем думать.

Это создание смотрело на нее. Смотрело прямо в глаза, будто спрашивало: что это вы делаете? Я никогда не приносил вреда ни вам, ни вашему племени.

— Жир, — прошептала Прю ветру. — Всего лишь жир. Разве ты не понимаешь? Нам нужен твой жир, иначе мы будем сидеть в темноте. Сальные свечи не могут осветить весь город. — Она крепко вцепилась в борт и смотрела вперед, а Тоби выкрикивал команды, и гребцы налегали на весла изо всех сил.

И тут чудовище снова выпустило фонтан. А к ним быстро подходила лодка Джеймса. Прю увидела Гедеона, стоявшего на носу и метнувшего гарпун. Теперь от головы громадины отходило два линя.

Борьба продолжалась весь полдень. Кит стремился уйти в открытое море и тащил за собой два вельбота. Берег давно скрылся из виду, когда громадина снова поднялась на поверхность. И хотя было очевидно, что битва почти закончена, ни на одной из двух лодок не чувствовалось победного настроения. Вельботы вяло раскачивались из стороны в сторону позади раненого колосса.

Хотя он и проиграл схватку, но сражался героически. В лучах заходящего солнца вода казалась красной от крови.

Вдруг Прю снова почувствовала, как страшно схватило живот. И на виду у всех китобоев, потому что вельбот Гуджа тоже догнал их, перегнувшись через борт, избавилась от содержимого желудка. Упершись коленями в скользкий мокрый борт, она наклонилась и, зачерпнув пригоршню воды, плеснула в лицо.

Молчание вокруг нее стало оглушительным. Прю почувствовала, что может умереть от стыда. Некоторые участливо отвернулись, но большинство смотрели на нее с презрением. Кроме двоих, Крау и Гедеона.

Возможно, поэтому последний фортель кита застал команды двух лодок врасплох. Ударом хвостового плавника чудовище раскололо правый борт лодки Товия.

Старого рулевого бросило вперед, удар задел голову. Три гребца упали на колени. Прюденс с носа смыло в воду.

Глубже, глубже и глубже. Тьма поглощает ее, ужас давит на грудь. Она боролась изо всех сил, била ногами, стараясь вынырнуть на поверхность. Молилась. Ругалась.

Проклятие, она еще не готова умереть!

К тому времени, когда две сильных руки втянули ее на борт лодки, она уже не сопротивлялась. Без звука она свалилась к ногам гребцов, размякшая, как пучок морской травы.

Очевидно, ее разбудил гул голосов. Не открывая глаз, Прю смутно вспомнила, как ее подняли на вельбот, как били по спине, пока из нее не вышла половина океана, и потом крепко прижали к чему-то теплому, мокрому и твердому. Возвращение домой длилось бесконечно. Она то и дело теряла сознание, горло саднило, и горело в груди.

— Проклятый дурак. Можно было это предвидеть, — бормотал кто-то над ней, и голос приходил как из вечности. Несмотря на ругательства, сопровождавшие каждую фразу, от звука этого необыкновенного голоса тепло разливалось по всему замерзшему телу.

— Кэп, если по правде, то сорванец вел себя очень смело. Это не его вина, что живот взбунтовался.

— Я принесу ром и еще несколько одеял. — Это Крау. Прю смутно угадала его голос, звучавший странно натянуто.

— У меня в сундуке бренди, — отрывисто бросил Гедеон. — Принеси.

— Она… он поправится? — встревоженно спросил Прайд.

Прю попыталась отозваться и успокоить его, но ей это не удалось. Она знала, что его волнует больше, чем ее здоровье, но ей было все равно. Хватит и того, что она жива и ее больше не смоет за борт.

— Проклятие, у тебя даже не хватило пороху ударить! — рычал Гедеон, когда выносил ее из лодки. Голос дрожал от гнева. Она чувствовала на лице его восхитительно теплое дыхание. А его руки, как абордажные крючья, впивались в ее плоть, когда он шагал с ней к берегу, крепко прижимая к груди.

— Знаете, кэп… — Это Тоби. Боже, благослови его, подумала Прю, он, должно быть, один из тех, кто вытащил ее из воды. — Я и раньше видел, как такое случалось, когда морская корова, вроде этой, подходит слишком близко. Человек до того пугается, что теряет последние мозги. При всей своей храбрости Хэскелл всего лишь сопливый нахальный мальчишка.